Жизнь вне СССР: истоки и смысл главной геополитической катастрофы ХХ века
09:29 08.12.2021 (обновлено: 10:40 08.12.2021)
© Sputnik / Борис Бабанов
Подписаться
Исполняется 30 лет с момента фактического распада СССР – 8 декабря 1991 года главы Республики Беларусь, Российской Федерации (РСФСР) и Украины подписали "Соглашение о создании Содружества Независимых государств" (неофициально – Беловежское соглашение)
В России довольно часто и ожесточенно спорят и, пока окончательно не уйдут заставшие СССР поколения, будут спорить о том, можно ли было сохранить Союз. При этом большинство спорщиков находятся на позициях экономического детерминизма.
Действительно ли экономика была нежизнеспособной
Одни говорят, что советская экономика была нежизнеспособна и поэтому Союз нельзя было сохранить, а другие утверждают, что советская экономика была более чем жизнеспособна и Союз бы сохранился, если бы не предательство Горбачева, Ельцина, Кравчука, Шушкевича и так далее (у каждого – свой список предателей и свой главный предатель, разваливший СССР).
Соглашусь с первыми в том, что советская экономика на закате Союза была нежизнеспособна. Для меня это стало аксиомой, когда в 1990 году в стране вдруг исчезли сигареты. Исчезли полностью, вместе с папиросами, сигарами и прочими табачными изделиями. Они не появились ни через день, ни через неделю, ни даже через месяц, только месяца полтора – два спустя дефицит начал понемногу ликвидироваться за счет импортной продукции, завозившейся в явно недостаточных количествах.
В огромной стране, экономика которой управлялась Госпланом и в которой существовали десятки табачных фабрик, моментальное исчезновение табачной продукции означало не только проблему курильщиков – большинство сумело как-то пережить этот дефицит. Отсутствие продукции означало, что остановились фабрики, десятки тысяч людей, пусть временно, месяца на два-три, но остались без работы.
То есть Госплан не предусмотрел закупки за границей достаточного количества сырья, а собственное производство было не в состоянии покрыть потребности СССР.
Это продемонстрировало главную проблему: советская экономика перестала существовать как система. Значит, экономические проблемы СССР носили не временный, а системный характер, а системные проблемы не могут быть преодолены в рамках породившей их же системы.
Советский Союз мог продолжать существовать. Что же случилось?
Но это вовсе не значит, что СССР должен был распасться. Да, Союз стал экономически неэффективным. Но он вполне мог продолжать формальное существование и после окончательной смерти экономики. Так формально существуют Сомали, Афганистан, Украина. Эти страны находятся в куда худшем положении, чем находился СССР в конце 80-х – начале 90-х годов.
В Сомали административная и политическая вертикали уничтожены полностью, на Украине существуют формально, не выполняя свои конституционные обязанности и не взаимодействуя между собой. Государственность в классическом понимании в Киеве давно не существует. В Афганистане талибы, пока без особого успеха, пытаются возродить регулярную государственность, уничтоженную в ходе пяти десятилетий гражданской войны.
В Союзе развал экономики еще не перекинулся на управленческие структуры. Они продолжали выполнять свои функции и после развала СССР. Причем некоторые из них были настолько централизованы и настолько плохо поддавались разделу, что, например, Объединенные Вооруженные Силы СНГ под командованием маршала Шапошникова просуществовали до сентября 1993 года.
Но Союз развалило и не предательство отдельных чиновников. Если государственный аппарат в целом работает, то он в силах локализовать и подавить попытку предательства даже со стороны главы государства и даже если он поддержан высшим чиновничеством. В конце концов еще Николай I признавал, что страной управляют столоначальники, то есть среднее бюрократическое звено, реально держащее в своих руках механизмы управления всеми сферами жизни в любой стране.
Настоящая причина распада
От СССР отказалась именно бюрократия (естественно, бюрократия как класс, отдельные бюрократы хранили верность умиравшему государству, и таких было немало).
Для бюрократов же сигналом нежизнеспособности системы стали решения об отмене шестой статьи Конституции, обозначавшей КПСС руководящей и направляющей силой советского общества, и попытка Кремля форсировано провести замену партийной власти властью советов.
В результате партия власть отдала, а советы оказались неспособны ее взять – и в стране начал нарастать политический хаос.
Ликвидация СССР была вызвана целым комплексом причин. Кратко его можно описать так: столкнувшись с нараставшими экономическими трудностями, правящая партийная верхушка попыталась поменять модель управления.
Предполагалось, что соединение в одних руках (в советах) власти и ответственности, которые раньше делились (партии доставалась власть, а советам ответственность), приведет к резкому повышению эффективности управления.
На самом деле выпускники кафедр истории КПСС, университетов марксизма-ленинизма и высших партийных школ крайне убого и догматически представляли себе не только советскую экономику, которую они хотели реформировать, но и рыночную, к которой вроде бы хотели прийти. Они были не в состоянии сформулировать внятные цели и задачи реформ и, видя, как оставленная партией и не подхваченная советами власть растворяется в воздухе, запаниковали.
Паникуют все
Республиканские партийные элиты были шокированы хаотичным и катастрофически разрушительным характером кремлевских реформ. Кремль подозревал региональные элиты в контрреформенных настроениях, зачастую обоснованно. Между высшим и средним управленческим звеном пролегла пропасть недоверия. Кремль попытался провести ротацию местных кадров, но только ухудшил свое положение, поменяв старых, проверенных и предсказуемых партнеров на неизвестных и безответственных популистов.
Именно политический хаос породил в бюрократической среде настроение: "Спасайся, кто может!"
Кремлевская власть, потеряв опору на бюрократию среднего звена, внезапно ощутила себя в пустоте и провисла. Во многом поэтому президент СССР Михаил Горбачев не рискнул силой подавить беловежский заговор. Полагаю, его трусость тоже сыграла свою роль, но трусил он, поскольку был далеко не уверен, что его собственные силовики выполнят приказ об аресте заговорщиков, а не арестуют его самого.
Региональные элиты, увидев бессилие центра, окончательно пришли к выводу, что необходимо брать свою судьбу в свои руки.
Союз умер потому, что в критический момент истории не оказалось политической силы, заинтересованной в его сохранении, кроме нескольких десятков высокопоставленных, но дискредитированных и не пользующихся поддержкой народа представителей высшей бюрократии.
При этом люди, распускавшие Союз, в надежде на то, что им будет проще управиться со своими уделами без вмешательства неадекватной центральной власти, также поначалу не понимали, к чему они стремятся, какую конечную политическую конфигурацию они хотят создать на постсоветском пространстве и как это сделать.
Хаос на всей территории Советского Союза
Поэтому первые решения 1991 года не предвосхищали судьбу страны. Многим казалось, что распад не окончателен, что Союз просто сменит название и форму центральной власти. Вначале говорили о создании ССГ (Союза суверенных государств). 8 декабря 1991 года, при подписании беловежских решений о роспуске СССР, решили создать на троих (Россия, Украина, Белоруссия) Союз славянских государств.
Напомню, что к тому времени уже провозгласили независимость Прибалтика, Молдавия, Грузия, Армения, Азербайджан, Белоруссия, Украина. Причем если процессы в Минске и Киеве были обратимы политическими методами, то Прибалтику можно было удержать только силой оружия, а в Молдавии уже несколько лет разгорался Приднестровский конфликт, перераставший в войну.
Аналогичным образом перерастал в первую Карабахскую войну конфликт Армении и Азербайджана вокруг Нагорного Карабаха. Грузия стояла на пороге свержения (2 января 1992 года) своего первого президента Звиада Гамсахурдиа, который, впрочем, уже успел заложить основы будущих югоосетинского, абхазского и аджарского конфликтов. На пороге гражданской войны стоял Таджикистан.
Так что подписанты Беловежских соглашений, скорее всего, поначалу действительно думали, что квазиобъединение ограничится славянскими государствами. Впрочем, в тот же день они передумали и дали новому объединению более компромиссное название – Содружество независимых государств (СНГ), оставляя двери в него открытыми для желающих.
Желающим же для начала оказалась вся Средняя Азия (Туркменистан со временем стал ассоциированным членом), также подтянулись Закавказье и Молдавия, и только Прибалтика принципиально осталась вне СНГ.
Начался хаотичный процесс переименований и создания структуры, чьи функции были поначалу непонятны даже ее создателям. Решение о превращении СНГ в полноценную международную организацию было принято только в 1993 году и тогда же реализовано. При этом Украина устав СНГ не подписала и числила себя не членом, а участником СНГ.
СНГ как способ цивилизованного развода и интеграции одновременно
Уже в первые дни участники СНГ диаметрально противоположным образом оценивали его перспективы. Его называли и интеграционным механизмом, и механизмом цивилизованного развода. Причем полярные оценки зачастую давались политиками одних и тех же стран.
Все это свидетельствует о том, что паника в бюрократической среде и нараставший управленческий хаос не были изжиты в момент распада СССР. Они продолжали характеризовать политику большинства постсоветских стран до 1993-1994 годов. В этот период теоретически были шансы как на новую интеграцию, так и на дальнейший распад.
Впрочем, с рубежа 1992-1993 годов проблемы пошли на спад, новые государства стали окончательно оформляться в отдельные управленческие структуры, похоронив политические интеграционные проекты, а экономическая интеграция ограничилась попыткой сохранения особо важных для постсоветских экономик хозяйственных связей.
В мае 1992 года СНГ было дополнено Договором коллективной безопасности (ДКБ, ратифицирован в апреле 1994 года), который стал платформой для преодоления позднесоветского хаоса в военной сфере.
К средине 90-х стало ясно, что СНГ основную свою задачу выполнило (тогда же стало понятно и что это была за задача). Постсоветский хаос был преодолен во всех сферах, государства стали окончательно суверенными, а их элиты национализировались.
Со второй половины 90-х большинство постсоветских экономик показывает поначалу медленный, а затем ускоряющийся восстановительный экономический рост – завершившийся кризисами конца 90-х – средины нулевых годов.
Новые формы интеграции
Окно возможностей для возрождения СССР под другим наименованием и в форме мягкой конфедерации, которое и раньше-то было едва приоткрытым, окончательно захлопнулось. С этого момента интеграция постсоветского пространства могла осуществляться только на совершенно иных принципах – как создание единых экономического, юридического, военного и только затем политического пространства. Уже не как единой структуры, а как формы связей и взаимодействий различных структур.
Форматы СНГ и ДКБ больше не отвечали актуальным задачам. Поэтому СНГ практически превратилось в клуб высших управленцев, в рамках которого президенты, премьеры и ключевые министры могут предварительно обсуждать актуальные для Содружества проблемы, нащупывая форматы решений.
ДКБ преобразовали в ОДКБ. Была провозглашена концепция разноскоростной интеграции, под которую стали создаваться новые структуры (Таможенный союз, ЕАЭС, ШОС). В конечном итоге СНГ стало восприниматься на постсоветском пространстве как нечто вроде Британского содружества по-русски – сфера мягкого влияния. Поэтому страны, у которых отношения с Россией портятся, покидают СНГ или понижают свой статус, а когда отношения улучшаются – возвращаются к полноценному представительству.
Будучи созданным постсоветскими элитами для получения точки опоры в новом для них и непонятном мире без СССР, без руководящего центра, СНГ в целом свою задачу выполнило. Оно могло бы работать эффективнее и сделать больше, но национальные элиты всегда слишком подозревали Россию в намерении использовать СНГ в целях укрепления собственных позиций на постсоветском пространстве, обеспечения доминирования в бывшей советской зоне и восстановления единого государства политико-экономическими методами. В связи с этим многие инициативы Москвы, будучи формально приняты, на деле партнерами саботировались, изначально заложенные в СНГ идеи общих пространств не заработали, и сейчас они продвигаются посредством иных интеграционных проектов уже в гораздо менее выгодных для партнеров России форматах.
Эпоха всеобщей слабости и неопределенности прошла. Наступила эпоха российской силы.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
