Граждане Латвии, Литвы и Эстонии, отправляющиеся в другие страны Евросоюза на заработки, зачастую оказываются там в совершенно унизительном положении, пишет в материале РИА Новости Владимир Веретенников.
Обещали хороший заработок
Недавно в Латвии задержали 51-летнего гражданина, обвиняемого в торговле людьми в Великобритании и угрозе убийством. В рамках этого же дела осенью прошлого года в английском городе Дерби (графство Девоншир) арестовали пятерых латвийцев, еще четверых — в феврале. В ходе полицейской операции удалось вызволить десять человек. Они вроде бы работали официально — хоть и за очень небольшое вознаграждение. Однако на самом деле не имели доступа к банковским счетам, открытым на их имена. Людей сдавали внаем одному из местных предприятий. Если они требовали свои деньги — запугивали.
Мошенники подбирали жертв в Риге и окрестностях, в городах Тукумсе и Юрмале. Наивным прибалтам обещали в Англии хорошие заработки и подсовывали на подпись испещренные мелким шрифтом бумаги, которые никто не удосуживался детально изучить. "Но они себя потерпевшими признавать не хотят. Это такой ментальный феномен. Они считают: лучше быть обокраденными и обманутыми, одураченными, но не признать, что находились в рабстве", — поясняет представитель полиции Латвии Армандс Лубартс.
"Вы никто и ничто. Вы будете плакать"
Когда уроженке Даугавпилса Ольге Раньшевой знакомые предложили поехать на грибную ферму в Ирландию, она долго сомневалась — не хотелось оставлять дочь на попечении бабушки. "И тут как гром среди ясного неба — диагноз "рак" моей маме. И, конечно, я понимаю, что на лечение понадобятся деньги, соглашаюсь на предложение, покупаю билет на самолет. Диагноз позже не подтвердился, но я же этого не могла предугадать", — вспоминает Ольга в разговоре с РИА Новости.
В Ирландии она оказалась в городке Монаган, в 120 километрах от Дублина. "Мне обещали от 300 до 500 евро в неделю. Я, конечно, предполагала, что работа нелегкая", — продолжает Ольга. Однако к тому, что ожидало ее на самом деле, она была не готова. "Нам постоянно внушали: "Вы никто и ничто, вы ничего не умеете. Вы будете плакать, у нас тут все плачут". За любую провинность грозили увольнением: даже если после работы повесил нож не на свой крючок, не очень тщательно промыл весы или "пистолет" для нанесения наклеек, если у тебя нашли качественный гриб в мусорном ведре", — перечисляет Ольга. Строго карали и за невыполнение трудовой нормы, за разговоры на рабочем месте, за взятый случайно чужой нож.
На фермах грибы круглый год выращивают в громадных помещениях со стеллажами в шесть этажей. На одного работника выделяют около 170 квадратных метров — это его "поляна", за которую он отвечает. Шестидневный цикл: первые пару дней собирают маленькие грибы, потом средние, затем крупные. Вроде ничего сложного, но гриб нужно брать одним касанием (специально разработанная технология), потому что если к шампиньонам прикоснуться дважды, на них появляются коричневые пятна и гриб уже считается вторым сортом. Контроль налажен идеально: надсмотрщики-супервайзеры внимательно отслеживают все действия сотрудников.
Стукачество в почете
Трудились на ферме в основном женщины. "Встаешь на гидравлический трал, он постоянно движется, и твоя задача — на ходу собирать грибы, прореживая поляну. Надо сорвать три гриба одним касанием, срезать ножки, положить в определенную палетку, взвесить (недовес наказуем), пришлепнуть наклейку, поместить в ящик, переложить бумагой. Норма — около 30 килограммов в час", — делится подробностями Ольга.
Если не проредить грибы, они срастаются шляпками. "В таком случае тебя вызывают на ковер к менеджеру, грозят увольнением и в итоге милостиво соглашаются дать "последний шанс", — объясняет Раньшева. И рассказывает о тяжелых ящиках, которые таскают женщины, о крайне нездоровом микроклимате фермы: "Грибам нужна влага, поэтому там очень сыро. Повышенная концентрация грибных спор у многих вызывала жуткую аллергию, повышение температуры, высыпания на коже, кровотечения, тошноту".
Что хуже всего, надежды на большие заработки не оправдались. В первый месяц новички, проходящие обучение, получали лишь по 100 евро в неделю. "Дальше в среднем выходило по 200-250 евро. Можно лезть из кожи вон, но большего не добьешься! Из этих денег домой удавалось отправлять по полусотне, остальное разлеталось на питание, жилье и оплату транспорта, которым я добиралась до фермы", — сетует Ольга.
По ее словам, работники возмущались условиями, в которые их поставили, но лишь в узком кругу. "На ферме приветствовалось стукачество, к тому же коллектив разделился по национальностям. Самыми дружными были поляки, они всегда друг за друга горой, литовцы… Наши же латвийцы каждый в основном сам по себе. Многие загнаны в угол обстоятельствами и поэтому дорожили даже столь тяжелой работой, боялись озлобить начальство. Каждый понимал: стоит пикнуть, сразу вылетишь пробкой и останешься в чужой стране без денег на обратный билет".
Ольга продержалась на ферме полгода — пока не возникли серьезные проблемы со здоровьем: "Причем меня еще и не соглашались увольнять! Отпустили, только увидев, что совсем больная".
Тем, кто собирается за границу на заработки, она советует ни на кого, кроме себя, не рассчитывать и никому не верить. "Крайне важно иметь немного денег на случай непредвиденных ситуаций — уж поверьте, их будет множество! Заранее отложите на обратный билет и вообще не стройте радужных планов", — добавляет Ольга. А лучше вообще никуда не уезжать, считает она, и пытаться устроиться дома.
"Мы, латвийцы, в Западной Европе, как таджики в России. Но отток населения усиливается. В моем родном Даугавпилсе раньше жили и трудились 120 тысяч человек — хорошо, если сейчас осталась половина. Улицы пустеют, большая часть населения — школьники и пенсионеры. Уезжают в Германию, Англию, Голландию, Ирландию, Швецию, Россию. Некоторые хотят вернуться, потому что скучают по родным краям, но обычно стараются связать свое будущее с другими странами", — заключает Ольга.
Читайте написанное мелким шрифтом
Похожую историю поведал РИА Новости и житель Резекне Василий Андрейченко, в свое время подавший заявку в рижскую фирму по трудоустройству за границей. Его связали с литовским агентством, и там ему предложили поработать на продуктовом складе в Англии, в городе Брэдфорд. Через несколько дней он был на месте. В доме, который для него сняли сотрудники агентства, латвийца уже ждали. Далее, как признает Василий, он допустил стратегическую ошибку.
"Представитель агентства Лютаурас подсунул мне кипу бумаг на английском с объемным текстом, напечатанным мелким шрифтом. Понукал: "Скорей, скорей, надо подписать! Если не подпишем вовремя, лишишься контракта! Ну я и подписал, особо не вчитываясь", — говорит Василий. В результате излишняя доверчивость вышла ему боком.
К нему подселили еще трех приезжих из Латвии. Койки, стол, несколько стульев, два электрообогревателя — вот и вся обстановка. "Вскоре мы, облаченные в спецовки, уже стояли посреди огромного цеха компании Switenbank. Помещение было забито пищевыми продуктами сотен разных видов. Заказы от отелей, школ, казино и баров со всей Англии складывались на отдельный столик. Система предельно проста: зажав ордер в зубах и волоча за спиной тележку, формируешь заказ и сгружаешь собранные продукты в ящик", — рассказывает Василий. За восемь-десять часов рабочего дня выполняли до семидесяти заказов. Оплата почасовая.
Но радости новая работа не принесла. "Первая крупная неприятность — местное газовое хозяйство не удосужилось подключить наш ветхий дом к отоплению. Соответственно, и о горячей воде пришлось забыть. Дело было в феврале. Как назло, ударили морозы, выпал снег. В нашем лексиконе появилось выражение "одеться на ночь". Чуть позже перегорела гнилая электропроводка в нескольких комнатах. Самое же неприятное, что даже за это необустроенное обиталище агентство драло с нас три шкуры", — возмущается Василий.
Причем сроки внесения непомерной квартплаты произвольно изменялись. Официально работодателем считалось именно литовское агентство, сдававшее латвийцев внаем, оно же и получало зарплату за них. "Каждое субботнее утро у нас в гостях появлялся представитель агентства Дайнис и вручал по 80-90 фунтов из двухсот заработанных за неделю. Первые две недели, правда, зарплаты вообще не было — ее забрали в качестве депозита за дом", — вздыхает латвиец. Его энтузиазм резко угас, особенно когда выяснилось, что литовская фирма, по приглашению которой он вроде бы и приехал, уже два месяца как юридически не существует.
В какой-то момент просто голодали. Продукты, взятые из дома, быстро кончились, новые купить было пока не на что. Втихаря подкармливались на складе, хотя за это предусмотрены суровые штрафы. Те, кто работал подольше, советовали выждать несколько месяцев и попытаться заключить контракт непосредственно со Switenbank, чтобы получать зарплату напрямую, а не через агентство. Но не вышло.
"В одно прекрасное утро к нам по обыкновению заявился Дайнис и огорошил: "Знаете, ребята, вы уволены. У предприятия сорвался крупный контракт на поставку бананов, приходится сокращать персонал. Наше агентство больше с вами не работает, теперь можете делать, что хотите. Не очень-то доверяйте английским агентствам, они обирают работников…" В довершение всех бед к нам в тот же день пожаловал некий "англик", выразивший желание осмотреть "свой дом". Выяснилось, что прежний хозяин, у которого Лютаурас снимал это жилище для нас, давно продал его. И если мы хотим оставаться в этом жилище, должны заключить договор с этим англичанином и внести немалую предварительную сумму. Мы поняли: нужно срочно эвакуироваться", — заключает Василий.
От работы на Лютаураса у него остались сущие гроши — ничего скопить не удалось — и боли в желудке. Решив, что поездка в Англию была плохой затеей, Василий отправился в Лондон и купил билет на автобус до родной Латвии.
Похожий опыт приобрели многие его соотечественники. Литовцы, эстонцы и латыши, отправляющиеся работать в Англию или Шотландию, раньше могли даже рассчитывать на первичный капитал для обустройства и жилищные субсидии. Но когда число выходцев из Восточной Европы перевалило за миллион, британские политики заговорили об ограничении адресованных им социальных программ.
А после Brexit и вовсе решили приравнять их ко всем другим иммигрантам, прибывающим на Альбион. То есть лишить преференций и гарантий. В то же время, пока прибалты трудятся в более богатых странах Евросоюза, их места дома занимают иностранцы — украинцы и белорусы.
