ВИЛЬНЮС, 20 сен — Sputnik. В списке самых знаменитых уроженцев Литвы в первой десятке значится имя Глеба Нагорного. Это драматург и писатель, сын знаменитого поэта и переводчика литовской поэзии Юрия Кобрина. С 2003 года Глеб живет в Москве.
Журналист Sputnik Лев Рыжков побеседовал с Глебом Нагорным о национальной культуре, а также актуальных буднях и проблемах Литвы.
Любить на расстоянии
— Вы выросли в семье поэта и переводчика литовской поэзии Юрия Леонидовича Кобрина. Стало быть, с раннего детства были погружены в литовскую национальную культуру. Думаю, не ошибусь, если предположу, что вы ее знаете даже лучше аутентичных носителей языка. Оказала ли на вас влияние культура литовского народа?
— На мой взгляд, не стоит проводить параллели между совершенно разными судьбами: моего отца, прежде всего, конечно, большого русского поэта, а уже затем, в силу внутреннего таланта и профессионального дарования, еще и переводчика литовской поэзии, и моей судьбой.
Безусловно, в отличие от россиян я больше знаком с литовской поэзией и культурой. Но связано это лишь с тем, что школу я заканчивал в Литве, а литовские поэты — такие, как Донелайтис, Майронис, Кудирка, Цвирка и многие другие — входили в обязательную школьную программу. Это, кстати, к вопросу о якобы "русской оккупации" и попрании национальных свобод в бывших советских республиках. Литовский язык, литовская история и литовские авторы были обязательными к изучению.
— Часто выдвигают претензии не к языковому, а к идеологическому диктату…
— Безусловно, был определенный идеологический перекос, но в Литве он присутствует и сейчас — только уже совершенно в другую сторону.
— Каких поэтов переводил ваш отец?
— Эдуардаса Межелайтиса, Юстинаса Марцинкявичюса, Юозаса Мацявичюса, Рамуте Скучайте, Виолетту Пальчинскайте, Владаса Шимкуса, Альгимантаса Микуту и других.
Лично на меня литовская поэзия и национальная культура оказали влияние в наименьшей степени, хотя знаю я ее неплохо и застал разные культурно-политические срезы, начиная от советских времен и заканчивая обретением страной независимости.
— Ваш внутренний камертон не совпадал с общелитовским?
— Если говорить откровенно, литовская культура не близка мне из-за депрессивности. Я не могу не признать таланта и уникальности многих деятелей, но по большей части литовское искусство очень тоскливо, "дождливо" и безысходно.
Достаточно быть знакомым с творчеством нескольких поэтов и художников, чтобы понять культурную специфику всей страны и начать любить литовское искусство на расстоянии. Это не моя ритмика, не моя эстетика и абсолютно не мой взгляд на мир.
— Знакомы ли вы с классиками литовской культуры лично?
— Ну, кто классик, а кто нет, сомневаюсь, что скажут даже мои внуки. Классиков зачастую "назначают" власть имущие. А в Литве власть так часто менялась, что в какой-то момент даже общепризнанный мировой гений Пушкина был сброшен с пьедестала почета.
Что касается литовских поэтов, то "званых", безусловно, было много, но и "пришлых" немало. Поэтому проверку временем выдержали единицы.
Поймите, за столом вы сидите не с поэтом, режиссером или художником, а просто с человеком. И либо он близок вам по духу и мировоззрению, либо просто забежал поесть борща. В числе высокоталантливых и цельных людей, исключительно близких нашей семье, я могу назвать поэта Юозаса Мацявичюса (к сожалению, несколько лет назад покинувшего этот мир) и поэтессу Рамуте Скучайте, недавно награжденную за заслуги перед Литвой.
И литовцы, и русские набивали одинаковые шишки
— Есть ли у вас в Вильнюсе любимые места, связанные с детством или юностью?
— Безусловно, это центр и весь Старый город. Улица Диджёйи, центральное здание Вильнюсского университета, костел Святой Анны.
Старый город вообще восхитителен, самобытен и исторически уникален. В нем сплелись четыре культуры — литовская, польская, еврейская, русская. Архитектурные стили относятся к готике, ренессансу, барокко, классицизму.
Абсолютно точно, что Вильнюс заслуживает того, чтобы хотя бы раз в жизни его посетить. Но исключительно в качестве туриста, поскольку жить в Вильнюсе, на мой взгляд, крайне скучно из-за его темпоритма и того, что поистине достойных мест объективно наберется на несколько станций метро "Третьяковская". В остальном же город окружен спальными районами, не сильно изменившимися еще со времен советской власти.
— Изменились ли ваши отношения с друзьями-литовцами после провозглашения независимости?
— Откровенно говоря, ни из детства, ни из юношества я вообще не могу припомнить ни одного случая национализма.
Литовские, польские, еврейские и русские мальчишки играли в одни и те же игры во дворах и набивали одинаковые синяки и шишки. Со временем посещали одни и те же вузы.
Вообще, любое проявление национализма я воспринимаю исключительно как вариант фашизма, под какой бы псевдодемократической и псевдонациональной маской он не скрывался.
Лично я никогда не делил людей по национальному признаку. Но вот проходимцев и "перевертышей" всегда отличал от порядочных людей.
Мне в плане общения с литовскими друзьями и коллегами повезло — в лицо мне никто никогда не плевал и "оккупантом" не называл. Тем не менее, мои близкие сполна получили неблагодарность от многих своих знакомых.
— А в чем провинились ваши близкие?
— Человеку легко запудрить мозги. "Окна Овертона" (по этой концепции, для каждой идеи или проблемы в обществе существует так называемое окно возможностей — Sputnik) распахиваются быстрее, чем форточки в Европу.
Достаточно вспомнить, что термин "оккупант" до конца 80-х — начала 90-х в политической риторике просто не существовал, в том числе и на Западе. Это, вообще, было достаточно редкое в обиходе слово. Но повторите его раз десять в СМИ, и неожиданно для себя вы начнете проговаривать его на собственных кухнях.
Сегодня в Литве уже выросло целое поколение, которое иначе просто не думает. Произошла целенаправленная селекция. Печальное зрелище. Ведь человек управляем. И в этом смысле мне крайне жалко литовский народ. Историю им преподают выборочно. Умалчивают, например, о немецком генеральном плане "Ост", согласно которому прибалтийские народы в самом лучшем случае были бы "онемечены" нацистской Германией, полностью утратив свои культуры.
ЕС — красивая сказка не для всех
— Вы видели Литву и в составе СССР, и независимой страной. Какие изменения, по-вашему, наиболее ярки и характерны?
— Горькие изменения. СССР был замкнутой, но при этом саморегулируемой и самообеспечиваемой системой. Бесспорно, в Союзе были колоссальные минусы в виде уравниловки, "железного занавеса" и навязываемой сверху идеологии, которая в итоге и привела из-за своего насаждения и искусственности к известному результату.
Но продукция бывших союзных республик была востребована по всей стране.
Так, Литва всегда славилась мясо-молочными продуктами. На ее территории функционировали Вильнюсский электротехнический завод "Эльфа", Вильнюсский приборостроительный завод "Вильма", Каунасский радиозавод, была построена Игналинская АЭС. Обретя же независимость, Литва полностью утратила экономический вектор.
Продукция Литвы фактически не нужна европейским государствам, а с бывшими союзными республиками у литовских властей перманентно идут трения. Заводы и АЭС закрылись. Какие-то полезные ископаемые в Литве отсутствуют. Более того, сегодня это государство вообще не производит уникальной и востребованной продукции, которой не было бы в других странах. Говоря иными словами, это неконкурентоспособная страна.
Мало иметь европейский антураж и называться Европой — нужна еще определенная экономическая составляющая, которая в Литве напрочь отсутствует. Поэтому государство постоянно берет кредиты, которые "возвращает" не столько деньгами, сколько политической риторикой очень специфической направленности. Но кредиты все-таки любят деньги, а не слова. Рано или поздно такие пузыри лопаются.
— И что происходит тогда?
— Достаточно вспомнить Грецию. В стране растет безработица и, как результат, прогрессирует эмиграция. Колоссальное количество моих друзей и знакомых, в равной степени как русских, так литовцев, поляков и евреев, в настоящее время живет в США, Канаде, Израиле, Англии, Германии и России. А учитывая, что в Литве еще и запрещено двойное гражданство, многим, естественно, приходится делать выбор не в пользу страны своего рождения.
Те же, кто не уезжает на постоянное место жительства в другие страны, числятся жителями Литвы, но фактически таковыми тоже не являются, поскольку постоянно "курсируют" между странами ЕС и ездят на сезонные работы: сбор цитрусовых и обработку рыбы на заводах.
Не так давно Литва вошла в ЕС и перешла на евро. Цены сравнялись с европейскими, но вот заработные платы и пенсии остались на прежнем уровне. Соответственно, покупательная стоимость денег только снизилась.
Власти Литвы обещали переход с лита на евро по существовавшему курсу, но на деле сами цены "перешли" не по курсу, а один к одному. И то, что стоило один лит, теперь стоит один евро. Словом, уровень жизни литовских граждан в разы отличается от жизни тех же немцев, французов. Не надо обольщаться. ЕС — это красивая сказка. Но далеко не для всех.
Многие вопросы решаются не в столицах независимых государств, а продавливаются из Брюсселя или Вашингтона.
Дрязги с выдуманными врагами
— Есть ли в литовской жизни что-то такое, чего не найдешь ни в России, ни в остальных государствах бывшего СССР?
— Литва — это милая, спокойная, по своей сути очень миролюбивая страна. С замечательной природой, живописными озерами, небольшими городами.
Тракайский замок, музей чертей в Каунасе, музей янтаря в Паланге, Гора Крестов около Шяуляй, Острая брама и башня Гедиминаса в Вильнюсе — все это, безусловно, места, заслуживающие внимания. В Вильнюсе также ежегодно проводится "Казюкас" — ярмарка народного промысла.
В стране сохранилась национальная литовская кухня: цеппелины, ведерай, кугелис, кибинай, шалтибаршчяй. Очень вкусный хлеб и отменный скиландис (сорт колбасы), превосходные сыры, в том числе творожные. Любопытен торт "Шакотис", изумительны шоколадные изделия. Пиво и литовские настойки с медовухами — выше всяческих похвал.
Вообще говоря, стране бы процветать на уровне Швейцарии, но литовская власть постоянно находится в какой-то фрустрации.
Принцип политических деятелей сводится к одному: стране все должны, страна обижена, варвары бегут на нее толпой с топорами и вилами, чтобы потопить в кровище.
В целом, это славная и тихая страна — со славными и тихими людьми. Правители у нее только беспокойные. Они не занимаются экономикой, они погрязли в многолетних политических дрязгах и борьбе с выдуманными врагами.
— Насколько часто Литва находит отражение в ваших текстах?
— Крайне редко. Но это связано прежде всего со спецификой того, что и как я пишу.
Дело в том, что я не являюсь реалистом, поэтому мои проза и драматургия, как правило, не привязаны к географическим местам. В моих текстах много постмодерна, гротеска, иногда откровенного абсурда. Я, вообще, больше работаю с образами и символами, а не с документальным материалом. Поэтому Литву там крайне сложно узнать, разве что по каким-то аллюзиям.
Скорее уж узнаваема Россия и российская действительность, тем более что абсолютно все пьесы я написал в Москве, то есть уже после того, как уехал из Вильнюса.
— В 2003 году ваш отец получил Рыцарский крест от литовского государства. И в этом же году вы переезжаете в Москву. Эти события как-то связаны между собой?
— Совершенно не связаны. Просто в 2003 году мне исполнилось 30 лет, и я осознал, что Вильнюс стал для меня маленьким, однообразным и очень провинциальным. Захотелось какого-то развития. Движения вперед. Литва в целом неплохая страна, но исключительно для человека, живущего в одном и том же ритме: дом-работа-улица-кредит-пиво. И так по кругу. Это не мой ритм. Ощущение, что плаваешь в парном молоке или бредешь в тумане.
В будний день вы можете пройти по вильнюсским улочкам и обнаружить, что навстречу вам движется всего несколько человек. Словом, в какой-то момент мне этот город стал "жать в плечах".
— Так ли отличаются московские возможности от вильнюсских?
Приведу пример. В Москве я был на мастер-классах Дэвида Линча, Тонино Гуэрра, Никиты Михалкова, Федора Бондарчука-младшего. Мне преподавал Марлен Хуциев.
В Москве я в любое время могу пойти в музей им. Пушкина, Третьяковскую галерею, ЦДХ, "Современник", "Ленком", театр им. Вахтангова, "Гоголь-центр", посетить массу современных мест и галерей, в которых вообще никогда не был. А в Вильнюсе я ограничен башней Гедиминаса, Старым городом, торговым центром "Акрополис" и немногочисленными театрами, которые можно по пальцам пересчитать.
Для туриста, который приехал на неделю в Вильнюс, этого вполне достаточно и он, бесспорно, получит самобытные впечатления, но жить в таком городе и с таким ритмом невероятно тоскливо. И если Вильнюс я в целом знаю очень неплохо, то за тринадцать лет проживания в Москве мне кажется, что я и десятой части российской столицы не узнал.
Шило на вилы
— Какими будут ваши пожелания жителям Литвы и ее властям?
— Первое. Обрести настоящую, не декларативную, независимость. Обретя независимость де-юре, Литва не стала независимой де-факто. На мой взгляд, выйдя из СССР и впоследствии войдя в состав ЕС, страна в итоге сменила шило даже не на мыло, а на вилы. Ведь ни для кого не секрет, что многие вопросы решаются давно не в Вильнюсе.
Второе. Найти собственный экономический вектор. Научиться управлять своей экономикой, не оглядываясь на русских, американцев и чопорных тевтонцев. В конце концов, просто начать производить что-то поистине нужное и уникальное, а не постоянно "питаться" то советскими дотациями, то европейскими кредитами.
Третье. Провести референдум о двойном гражданстве. Литва теряет своих жителей и граждан — это очевидный факт. Статистика — вещь неумолимая и по определенным показателям для Литвы абсолютно гибельная.
И, наконец, четвертое. Научиться быть благодарными тому народу, который вложил в Литву массу сил, средств, а защищая страну от фашизма, отдал еще и свои жизни.
Можно стократно переписывать историю и сносить памятники, но гораздо легче сказать литовское "Аčiū" ("Спасибо"), хотя бы за то, что Литва не утратила свою культуру, самобытность и национальный колорит. Это короткое, несложное слово.
Надеюсь, когда-нибудь литовские политики его вспомнят.
