Полная и безоговорочная капитуляция: французы сдали страну глобалистам
© AFP 2023 / BERTRAND GUAY
Подписаться
Главный итог нынешнего голосования — трагически разделенная страна. И драматически разобщенная нация
Большой мир, в котором решаются вопросы жизни и смерти, благородства и бесчестия, спасения себя и самопожертвования, вопросы достоинства и экзистенциального выбора, как мы знаем, существует рядом с миром маленьким, в котором важнейшее обстоятельство — комфорт, а вопросы жизни и смерти сместились к вопросам о наличии для потребления тысяч вариантов сыров, вин, колбас, средств гигиены, пишет в материале РИА Новости Елена Караева.
Эпоха поединков и битв, когда разрешалось потерять все, кроме чести, уступила место времени, когда драмой становится отсутствие в продаже "творожка" с привычным фруктовым вкусом.
Французы, когда-то лидеры в сносе системного властного истеблишмента в континентальной Европе, предпочли разменять ценности большого мира на вещность мира маленького. Они согласились с тем, что лучший выбор — его отсутствие, и проголосовали достаточно массово за сохранение статус-кво. Статус-кво, предполагающего наличие мещанского "комфорт-набора". Включая пресловутые сыры, колбасы, винишко и пятничный выпивон в кампании. Это, правда, пока. Пока есть сыры. Все еще есть колбасы. И имеется возможность приобретать вино.
Французы, когда-то основатели критического мышления и рефлексии, того самого, cogito ergo suм — мыслю, а стало быть, существую — радостно уступили собственную суверенность, когда народ (и только народ) решает, что для него хорошо, а от чего следует отказаться, неким чиновникам в некоем абстрактном брюсселе (с маленькой буквы).
Французы, когда-то нация, жившая с миссией облагодетельствовать если не все человечество, то хотя бы соседние народы, сделали выбор быть созвучными эпохе глобализма, и, может быть, за такое хорошее поведение им дадут возможность сбыть их товарец с небольшой прибылью.
Размен масштаба "чечевичная похлебка vs право первородства" совершен.
И самое время взглянуть на цифры, которые парафировали, так сказать, эту сделку.
Мандат действующего главы государства продлен еще на пять лет примерно 19 миллионами избирателей.
Недовольных Макроном оказалось примерно на треть меньше — таких насчитали около 13 миллионов.
А вот дальше начинается самая, как говорится, "мякотка": тех, кто проголосовал ногами, мысленно сказав "чума на оба ваши дома", оказалось свыше 13 миллионов.
Но это еще не все: если рассматривать цифры, разделившие Макрона и Ле Пен в этом голосовании и сравнивать их с выборами во втором же туре пятилетней давности, то получается, что Макрон потерял около 8% сторонников, тогда как Ле Пен приобрела за эту политическую пятилетку свыше 7% новых избирателей.
А если добавить, что за голоса на правом и ультраправом политическом фланге французских граждан дрались еще два политика (Эрик Земмур и Валери Пекресс), то становится очевидным, что даже с использованием всей мощи административного ресурса, колоссальных финансовых вливаний, поддержки, гласной и, что не менее важно, негласной тоже, шедшей из брюсселей и вашингтонов, Макрон одержал ту победу, которую с основанием можно назвать пирровой.
Но и это по большому счету не самое важное.
Главный итог нынешнего голосования — трагически разделенная страна.
И драматически разобщенная нация.
За Макрона либо те, кому повезло при глобализме, либо те, кто выгрыз себе мощный кусок еще при прежней, "вегетарианской" эпохе.
Избиратели нового "старого" президента практически не имеют никаких связей со страной, они с той же легкостью могут уехать (захватив собак, котов или хомяков) хоть в Гонолулу, хоть в Сингапур, лишь бы там платили больше.
Избиратели Ле Пен — люди, связанные с Францией и почвой, и судьбой, это фермеры, это владельцы маленьких, очень маленьких и микроскопических бизнесов, которые не могут никуда двинуться. У них дом, земля, кредиты, дети. И они не мыслят своей жизни, своего существования, как и жизни и существования своих детей вне места, где родились. Эти люди не считают для себя возможным не следовать традициям, в которых их воспитали, вне зависимости от того, что о них думают и что о них говорят сторонники всего нетрадиционного.
Таких в сегодняшней Франции принято практически в открытую презирать, считая бессмысленным балластом и "заплаткой на прогрессе".
При этом именно эти люди своими налогами поддерживают прием бесконечных потоков нелегалов (в настоящий момент на территории страны, по официальным данным, таких не менее 900 тысяч), это из их денег финансируются не менее бесконечные ассоциации, продвигающие флюидно-гендерный стиль во всех сферах жизни, начиная от искусства и заканчивая средней школой. И это из их денег идут средства на "зеленый переход".
Итак, по цифрам выходит следующее: более 13 миллионов, проголосовавших за Ле Пен и еще столько же отказавшихся прийти на избирательные участки в принципе, эти более двух с половиной десятков миллионов (из 49 миллионов, имеющих право голоса) не хотят, открыто или не вполне, видеть Макрона на посту главы государства.
На самом деле эти два с половиной десятка миллионов человек для "старого" новоизбранного президента могли бы стать проблемой, если бы "старый" новоизбранный президент об этих людях думал. Если бы он решил вникнуть хотя бы ненадолго и ненамного в их очень земные, очень почвенные и очень простые проблемы. Но Макрон этого делать, разумеется, не будет.
Эти люди, как сейчас понятно, будут принесены в жертву. Как в жертву будет принесен и их образ жизни, и их традиции, и их ценности.
Флаги синего цвета с венчиком из звезд, которые развевались рядом с французским национальным триколором недвусмысленно указывали на того молоха, который уже готов заглотить, прожевать и выплюнуть тех, кто, как говорится, не вписался в новые времена, когда национальный язык, культура и идеалы перестали играть хоть какую-то роль и иметь хоть какое-то политическое значение.
С теми, кто пытается балансировать, стараясь удержаться между стульями глобализма и национального интереса, поступят так же, как и с теми, кто четко говорит о том, что нынешнее желание Франции забыть о собственной истории самоубийственно. И первые и вторые станут расходным политическим материалом для строительства нового наднационального государства с брюсселями и вашингтонами в качестве возможных столиц.
Франция, как и восемьдесят с лишним лет назад, когда подписала под Компьенем акт о поражении во Второй мировой войне, не сдала экзамен перед лицом Истории.
Но тогда нация — не государство и не режим Виши — благодаря дальновидности и патриотизму де Голля и мужеству соратников генерала получила возможность переэкзаменовки и в итоге вошла в число держав — победительниц нацизма. Что позволило стране все-таки прямо держать голову, не отводить от стыда за капитуляцию глаза и заседать в Совете Безопасности ООН в качестве постоянного члена.
Сегодня, сдав практически все позиции, правда, пока оставив себе ассортимент колбас, сыров и вина, Франция лишила сама себя суверенитета. Нового же Де Голля нет и не предвидится.
Миллионы, поверившие пророкам глобализма и их сказкам о счастливом будущем, очень скоро обнаружат, что нет ни сказок, ни будущего.
И знаменитая фраза Талейрана о том, что каждый народ заслуживает своего правительства, в вечер второго тура президентских выборов во Франции стала самой точной оценкой результатов состоявшегося голосования.
