Парламент США планирует запретить употребление слов "он" и "она", "женщина" и "мужчина", а терминов, описывающих родство (отец, мать и так далее). Это выражение общей "борьбы с неравенством" на Западе. Однако следует отметить, что она все больше выходит за рамки здравого смысла.
Когда возникает предложение отказаться от "дам" и "королей" в карточной колоде как от стереотипа доминирования, в таком обществе что-то не так. И все это напоминает целенаправленный левый радикализм раннего СССР, который стремился превратить консервативное общество в беспринципную, легко управляемую массу и который все больше ассоциируется с Демократической партией в Америке. Европа тоже старается быть максимально толерантной.
В этом контексте может показаться, что наиболее лояльные союзники США – страны Балтии и Польша – должны быть в числе самых активных сторонников такой политики тотальной сексуальной относительности. Однако сегодня можно сказать, что ситуация в корне противоположная, и складывается она очень интересно. В Польше, например, Анджей Дуда сравнил идеологию ЛГБТ с необольшевизмом, но выиграл президентские выборы, несмотря на критику со стороны ЕС.
В Эстонии все еще интереснее. Там после последних парламентских выборов сформировалась ну совершенно "неправильная" правящая коалиция. Ее частью стала радикально консервативная партия EKRE, лидеры которой не только позволили себе поставить под сомнение справедливость президентских выборов в Америке, но и являются большими критиками ЛГБТ.
И именно эта коалиция выступила с требованием проведения референдума, на котором народ страны должен (не) поддержать положение о том, что брак – это союз мужчины и женщины. Против этой идеи резко выступили оппозиция и президент Эстонии, которая даже предлагала увязать результаты референдума с доверием парламенту.
Другими словами, политика правящего большинства в целом и его позиция по вопросам ЛГБТ в частности стали причиной сильной политической оппозиции в Эстонии. А когда ситуация накалилась до максимума, в первую очередь из-за референдума, внезапно главную правящую партию (Центристскую) обвинили в коррупции, и премьер-министр (а значит, и все правительство) ушел в отставку. В итоге парламент решил не проводить референдум.
Возможно, это все случайное совпадение, и на прецеденты крайне правых Польши и Эстонии вообще не стоит обращать внимания, поскольку это редкое исключение в европейской политике. Однако в Латвии, например, тоже были серьезные дебаты по поводу внесения поправок в Конституцию в отношении института семьи.
Следует отметить, что в Основном законе этой страны уже сказано, что "государство поддерживает брак – союз мужчины и женщины, семью". Однако недавно Конституционный суд Латвии постановил, что партнер (женщина) женщины, родившей ребенка, имеет право на "отцовский" декретный отпуск и соответствующие льготы. Поэтому сейчас различные представители гражданского общества предлагают дополнить Конституцию положением о том, что семья основана на браке, то есть союзе мужчины и женщины.
И началось. Премьер-министр Латвии сразу же заявил: "Если внесенные в Сейм поправки будут приняты, это будет возвращение в прошлое. Эти поправки неоправданно фрагментируют наше общество". Короче, все как в Эстонии, и интересно, чем все закончится. Но важнее другое.
Если Польша – это случайность, а Эстония – совпадение, то Латвия – это тенденция, которая показывает, что, несмотря на огромное давление "прогрессивного большинства", общества Балтийского региона выступают против агрессивного навязывания идей ЛГБТ. Точнее, пытаются сопротивляться, потому что "система", ориентированная на безликий сексуальный нигилизм, как в Эстонии и Латвии, делает все возможное, чтобы без всяких споров примирить сторонников традиционных ценностей с новой "нормальностью".
А что происходит в Литве? В ее Конституции говорится, что "брак заключается по свободному согласию мужчины и женщины", и перед последними парламентскими выборами в стране ее католическое общество в основном еще не было готово установить максимальные права для ЛГБТ. Однако успех либералов, и в частности Партии свободы, снова выдвинул этот вопрос на первый план.
Правда, пока, как говорится, "не время" – когда идет борьба с коронавирусом, гендерное равенство не является приоритетом. Однако, комментируя перспективы правового регулирования однополых отношений, член фракции Партии свободы Томас Витаутас Раскявичюс отметил: "Я думаю, что внесение [поправок] однозначно должно состояться во время весенней сессии, а дальше посмотрим в зависимости от процессов".
По его словам, "основные партнеры по коалиции дают неформальные обещания о том, какое количество голосов они могут собрать. Видя и оценивая возможности, мы понимаем, что для этого законопроекта нужно будет искать поддержку среди оппозиционных фракций. Мы обязательно примем это и инициируем, но партнеры по коалиции должны будут выполнить обязательство и внести свой вклад в это решение в той мере, в какой они думают, что могут это сделать".
Другими словами, кажется, что ситуация в Эстонии и Латвии еще ждет Литву, и какие решения будут приняты, пока неясно. В целом следует надеяться, что позиция балтийских обществ не позволит исчезнуть понятиям традиционной семьи и брака – и не потому, что так делает "нецивилизованная" Россия, а во имя будущего своих детей.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
