Исторические проблемы до сих пор горячо обсуждаются в литовском обществе. Иногда даже с вмешательством полицейских. И это не должно удивлять. От решения этих вопросов зависит самоидентификация людей, живущих в Литве. А также их хорошее (а может, и плохое) самочувствие. Связь людей с прошлым меняется. Недавняя история возвращается. И сначала она проявляется в общественном пространстве.
Дискуссии о прошлом стали предметом внутренней и внешней политики. Во внешней политике Литвы возможны три стратегии: использовать прошлое в межгосударственных отношениях, чтобы усугубить конфликт; использовать прошлое, чтобы построить позитивные отношения; принять прошлое таким, какое оно было, с его позитивными и негативными акцентами. К сожалению, доминирует первая стратегия.
Подобной политизации дискуссий о прошлом мы еще не видели. Дошло даже до их криминализации, когда человека можно привлечь к уголовной ответственности только за то, что он выразил определенное мнение о прошлом. Явные примеры такой криминализации – Альгирдас Палецкис и Вячеслав Титов. Были еще попытки возбудить дела против писателей Марюса Ивашкявичюса и Руты Ванагайте. Дополнит ли этот список почивший президент Альгирдас Бразаускас?
В дискуссиях экспертное мнение должны представлять историки. Однако из-за политизации часть исторического сообщества чувствует себя некомфортно и даже слега побаивается выражать свое мнение. Публике становится ясно, что слово историка-эксперта не будет последним в вопросах исторической памяти.
Размышления о прошлом должны зависеть от декларируемой европейской идентичности. Однако недавние дискуссии о разных табличках и даже конфликты показывают, что происходит столкновение европейской и литовской идентичностей. Есть один четкий аспект европейской идентичности – понимание того, что Холокост был преступлением.
Тем не менее Сейм хочет признать, что Литва и литовский народ не участвовали в Холокосте.
Глава парламентской Комиссии исторической памяти и борьбы за свободу Арунас Гумуляускас готовит проект постановления Сейма, в котором говорится, что литовское государство и литовский народ не участвовали в расправе над евреями во время Второй мировой войны.
"В отличие от Запада мы пережили две оккупации – советскую и нацистскую. Это означает, что у нас совершенно другая история и уникальная интерпретация", – говорит Гумуляускас.
По его словам, это формирование политики исторической памяти и Сеймом разрабатывается проект резолюции, а не, скажем, закона, потому что закона тут не может быть.
"Постановление Сейма раскрывает позицию Сейма по тому или иному вопросу. Да, это правовой акт, но он не обладает такой силой, как закон", – подчеркнул политик.
Государства редко извиняются за свои действия. Они обычно не приносят извинений даже за преступления или войны, которые сами и развязали. Можно поспорить, хороша или плоха подобная практика, но она существует. Бывали драматичные извинения, например, когда в 1970 году тогдашний канцлер Германии Вилли Брандт встал на колени перед Памятником героям гетто в Варшаве. Президент Альгирдас Бразаускас в 1995 году поступил благородно, когда в Кнессете принес извинения за причастность литовцев к убийству евреев.
С другой стороны, США никогда не извинялись за то, что убили более ста тысяч мирных жителей, сбросив атомные бомбы на два японских города.
Сегодня в Литве никто конкретно и уверенно не может ответить, не превратится ли готовящееся Гумуляускасом постановление в закон и не будет ли закон криминализован.
Поэтому всегда есть возможность выйти за рамки некоторых рациональных дебатов. Существует и такой страх. Усугубляют его и метания президентского дворца. Гитанас Науседа отошел от планов предложить закон, который обязывал бы муниципалитеты соблюдать критерии центрального правительства при принятии решений о мемориальных досках.
Науседа объявил об этой инициативе в ответ на продолжающиеся дебаты по поводу решения мэра Вильнюса снять памятную доску Йонасу Норейке в центре столицы. Тогда же в президентском дворце прошел культурный форум по вопросам исторической памяти.
Однако Науседа так и не представил такой закон на осенней сессии. Представители президента подтвердили, что на данный момент таких планов не существует и пока что ожидается подготовленный Министерством культуры законопроект о памятных местах и увековечивании памяти.
Амнезия – потеря памяти. У нее есть одна интересная особенность: люди, которые страдают амнезией, не понимают, что она существует, потому что не помнят, что забыли. Бывает, что и вспоминают, но не совсем то и не так. Другими словами, неправильно. Но не беда. Ведь в Сейме можно принять резолюцию или закон. Или просто следовать рекомендациям по исторической памяти от министра культуры.
Все очень ждут рекомендаций. Включая Департамент государственной безопасности. Ведь историческая память – основа национальной безопасности Литвы. А вы думали, что это только в компетенции историков и археологов…
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
