Заявление депутата, входящего в высший эшелон правящей коалиции Литвы, прозвучало как гром среди ясного неба. Шутка ли: потребовать "продать" один из самых крупных банков в Литве и во всем балтийско-скандинавском регионе. Но в каждой шутке есть доля шутки. А вслед за Якелюнасом подобные слова озвучил сам премьер Саулюс Сквернялис.
Одни экономисты посмеялись и напомнили: что, когда и кому продавать — решать не депутату, а акционерам тех же банков. А политикам такого уровня стоит следить за своими высказываниями, которые могут мгновенно дестабилизировать ситуацию на рынке банковских услуг.
А вот другие экономисты задумались и вспомнили истории с банкротством двух литовских банков — Snoras и Ukio bankas. К их краху руку и язык приложили как раз политики Литвы. Так что опыт у Литвы по банкротству частных банков большой.
В 2011 году один из крупнейших на тот момент в Литве банков — Snoras, принадлежавший российскому предпринимателю Владимиру Антонову (68 процентов) и литовцу Раймондасу Баранаускасу (25 процентов), был подвергнут процедуре банкротства и национализирован из-за угрозы национальной безопасности. Хотя повод был озвучен как недостача ценных бумаг почти на полмиллиарда евро. Банкротство Snoras вызвало международный скандал, так как у этого банка обширная сеть филиалов и дочерние банки не только в Литве, но и в соседних государствах.
Во время разбирательства со Snoras всплыли факты политической коррупции в высших эшелонах власти. Самый громкий из них был связан с родственниками (сыном и мужем) спикера Сейма, члена партии консерваторов Ирены Дягутене. Фигурировали в том скандале и имена некоторых членов правительства Литвы, которым руководили консерваторы.
А в 2013 году под тем же предлогом — о несоответствии стоимости имущества своим обязательствам — был подвергнут процедуре банкротства Ukio bankas.
И в первом и во втором случае от ликвидации двух крупных игроков в банковском секторе Литвы выгоду в первую очередь получили как раз шведские SEB и Swedbank. Именно им достался огромный кусок пирога Snoras и Ukio bankas, большинство клиентов которых перешли обслуживаться к шведам. А в узких политкругах поползли слухи о прямом сращивании шведских банкиров с литовской элитой, которую все годы независимости возглавляли две партии — "Союз Отечества — Христианские демократы Литвы" (СО-ХДЛ) и Социал-демократическая партия Литвы (СДПЛ).
Сегодня эти две партии не у власти. А год назад на банковскую арену вышел новый игрок — банк Luminor, который был образован при слиянии банков Nordea и DNB. Он сразу обосновался на третьей строчке, вслед за SEB и Swedbank. Сегодня Luminor занимает 16 процентов на рынке вкладов и 23 процента — на рынке кредитования стран Балтии. Общий кредитный портфель Luminor составляет около 12 миллиардов евро, включая кредиты частным лицам и предприятиям, а общий объем вкладов — девять миллиардов евро. В активах банка — шведский, финский, норвежский и датский капиталы.
"Концентрация шведских банков слишком высока и представляет определенную угрозу. Это информация уже десятилетней или пятнадцатилетней давности", — тогда сказал председатель Комитета Сейма по бюджету и финансам Стасис Якелюнас и добавил еще одну "новость". По словам Якелюнаса, контрольный пакет банка Luminor хочет приобрести крупнейший американский фонд частного капитала Blackstone.
Американцы решили потеснить скандинавов в Балтийском регионе? Их кто-то пригласил или со свойственной им наглостью они решили, что раз Вильнюс безукоризненно продолжает следовать в фарватере Вашингтона на международной арене, то и на балтийском рынке американцы будут делать что хотят? Глава парламентского комитета сказал еще, что Blackstone — "спекулятивный" фонд, который инвестирует в банки. А покупка им банка Luminor может быть лишь краткосрочной инвестицией. Вот поэтому желательно, чтобы Luminor приобрел стратегический инвестор из зоны евро. И желательно не со Скандинавского полуострова.
Кто это будет и грозят ли литовской банковской системе новые потрясения? В ближайшее время все станет ясно. Не переключайтесь. Оставайтесь с нами. Будет интересно.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
