Своя рубашка ближе к телу
Когда премьер-министр Саулюс Сквернялис не прошел во второй тур, стало понятно, что, по сути, на президентских выборах победили консерваторы, поскольку в финале оказались их официальный и неофициальный кандидаты. Президент Даля Грибаускайте, поддерживающая правых, также отметила: "Нам всем в Литве повезло, что во втором туре участвуют кандидаты, которые достойны быть во втором туре. Люди действительно смогут выбрать того, кто им больше нравится, кто по душе".
В этом случае очень хочется сказать: "Извините, повезло не нам, а вам, и выбирать придется не из лучших, а между плохим и худшим кандидатом". Но это, как говорится, лирика. Принципиальный вопрос: кто станет победителем, который может быть только один?
Если Гитанас Науседа был бы для консерваторов идеальным вариантом, они, вероятно, выбрали бы его в качестве основного. Но появилась Ингрида Шимоните. Конечно, можно сказать, что это было частью стратегии, которая гарантировала текущий результат (в противном случае Сквернялис, скорее всего, прошел бы во второй тур). Однако если Шимоните была только запасным вариантом, то теперь можно было бы вернуться к кандидатуре Науседы, а ее оттолкнуть в сторону. Но что мы видим?
Консерватор Андрюс Кубилюс утверждает, что предвыборная кампания Науседы своей интенсивностью не уступает ни кампании Сквернялиса, ни кампании Шимоните, а в некоторых аспектах даже превосходит их. Поэтому у него возник вопрос, кто и как на самом деле финансирует этого кандидата. "Вот здесь и возникает ключевой вопрос — как финансируется и как будет финансироваться предвыборная кампания Науседы? На эти вопросы необходимо ответить немедленно", — потребовал Кубилюс. Похожие высказывания можно услышать и из штаба Шимоните.
Науседа, в свою очередь, отметил: "Прежде всего, я являюсь действительно независимым кандидатом. Я тот человек, который может, если надо и если видит необходимость, встать против течения. Насколько мне известно, моя конкурентка против воли своей партии, против воли главы правительства Андрюса Кубилюса, никогда не вставала".
Это уже "военные действия", которые показывают, что консерваторы хотят победы Шимоните. Почему? Возможно, изменить отношение к Науседе их заставили результаты первого тура — если победить может ими избранный кандидат, ее нужно и поддерживать. В то же время и банкир — неплохой вариант, но с ним (и с теми, кто за ним стоит) договариваться будет сложнее — придется искать компромиссы, делиться властью и не только.
Таким образом, литовский избиратель должен понимать, что Шимоните — это консерваторы, а Науседа, как оказалось, не совсем. Он, конечно, далеко не пролетарский, но для тех, кто устал от политики Витаутаса Ландсбергиса, — единственная оставшаяся кое-какая альтернатива.
Страна слепых евроэнтузиастов
Прежде всего, как отмечают местные эксперты, если бы в Литве вместе со вторым туром президентских выборов не проходили бы выборы в Европарламент, явка жителей республики была бы низкой, что является отражением европейской тенденции — жители стран ЕС все также оторваны от реалий Брюсселя как чего-то далекого, экзотичного, непонятного и незначительного.
При этом нельзя сказать, что выборы в Европарламент совсем неважны. В Европе о них говорят как о "революции популистов". Однако Литву этот популистский поворот не коснулся. Почему, ведь даже в Эстонии появились друзья Марин Ле Пен? Видимо, литовцы — это "те хорошие европейцы", которые верят в светлое будущее проекта ЕС. И если спроса на евроскептические идеи нет, логично, что нет и значительных евроскептических партий.
С другой стороны, в Литву наконец пришла дискуссия о будущем Европы, в рамках которой говорится или о каком-то серединном пути страны между национализмом и федерализмом, или о Европе наций. Плохо то, что люди по большей части пока не понимают важности этой темы и на выборах в Европарламент в основном будут голосовать за партийные предпочтения.
Другими словами, если я ничего об этом Брюсселе не знаю, то буду голосовать за партию, за которую обычно голосую, надеясь, что ее представители знают, что делать в этом Европарламенте. Или буду голосовать за партию, в чьем списке есть условный Шарунас Марчюленис (легенда литовского баскетбола. — Sputnik), потому что по крайней мере знаю, кто он такой (а то, что он сам точно не знает, что делать в этом ЕП, неважно). Поэтому к европейским выборам литовские партии пытаются привлечь в свои ряды известных людей.
Ну а за что боремся? Если оставить в стороне политический имидж и цели, следует отметить, что место в Европарламенте — это прежде всего выгодная позиция как для партии (или избирательного комитета), так и для ее кандидата. Для некоторых — это партийная "награда" за проделанную в Литве работу (почетная политическая пенсия). Предвыборные дебаты в таком контексте, как правило, просто пустые разговоры.
Подводя итог, можно сказать, что на президентских выборах в Литве снова возникла определенная интрига — смогут ли консерваторы сделать президентом послушную Шимоните, которую они, кажется, выбрали фавориткой, или придется мучиться с менее сговорчивым Науседой? Шансы кандидатов равны.
Между тем выборы в Европарламент важны в Германии, Франции, Италии, но не в Литве, у которой в нем мало представителей, в которой нет популярных популистов ("крестьяне" — это не "Альтернатива Германии" и не "Национальный фронт") и где большая часть жителей не понимает принципа и важности этих выборов, из-за чего голосует на них абы как.
Как живем и насколько думаем, так и голосуем.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
