А менее года назад их пресса и их власти мимо ушей пропускали предостережение Москвы: "Вы хотите воевать с Россией? Вы хотите, чтобы Франция воевала с Россией? Но ведь так оно и будет!", пишет колумнист Елена Караева для РИА Новости.
Ровно 11 месяцев потребовалось, чтобы Запад, четко артикулируя, сказал: "Да, мы хотим воевать с Россией". То, что всякий раз повышение градуса эскалации нынешнего геополитического кризиса сопровождается оговорками, что, дескать, НАТО "в конфликте не участвует, а лишь поддерживает Украину", уже не вводит никого в заблуждение. Любое решение об отправке любого вида и рода помощи одной из сторон конфликта означает одно: Европейский континент со всем его многомиллионным населением, которым сегодня управляют те, кто хочет уничтожить Россию, становится на шаг ближе к обозначенной российским президентом точке маршрута.
Тогда, в начале февраля прошлого года, с глобалистами-неолибералами во всех стратах и во всех странах, относящих себя к "цивилизованного миру", случилась натуральная (и многодневная) истерика. Москву — страну, наш народ — обвинили во всем, в чем только можно было обвинить, но спустя 11 месяцев мы увидели, что Кремль дал не только точный прогноз, он к тому же объяснил, почему это будет происходить. И все его предположения оправдались.
Запад тогда, конечно, переоценил свои возможности и свои способности противостоять (пусть в прокси-войне) нашей стране. И недооценил наши — и возможности, и способности.
Как любая сложная жизненная или политическая ситуация проверяет человека и общество на прочность, так и нынешний кризис, в котором Запад хватается за остатки испаряющегося практически на глазах однополярного мира, проверяет на соответствие ситуации и идеологию, и политиков, которые этой идеологии придерживаются.
Рассыпается ежедневно и ежечасно то, что казалось абсолютно незыблемым. Первым исчез миф об экономическом могуществе "всего цивилизованного мира". Выяснилось, что этот коллективный король — голый. Голый настолько, насколько он не справился с цунами инфляции и сопровождающим эту приливную волну ростом цен. Точно так же последовательно рассыпались легенды о свободе слова, о "священной" неприкосновенности частной собственности, о строгой конфиденциальности переговоров глав государств и, разумеется, разрушена была легенда, что "в цивилизованном мире ложь — главный порок". Нам врали вдохновенно, и вдохновенно настолько, что, как выяснилось, не понимали, что совершают чудовищный даже по их собственным представлениям проступок.
В прах рассыпалось все, что скрывало правду.
А правда эта заключается в том, что для сохранения однополярности "всему цивилизованному миру" требуется уничтожить любые иные модели общественного и государственного устройства, которые способны с заявленной и созданной конструкцией однополярности конкурировать.
Есть мы, прекрасные, аж светящиеся некими "универсальными" ценностями, и есть наши враги, которые предлагают альтернативу. И как в порошок стерто было любое активное инакомыслие (сидите и трындите сколько угодно промеж собой, но никогда у вас не будет никакой медийной площадки и никакой аудитории, кроме той, что вы видите перед собой), так и иную модель общественного развития тоже нужно смять вначале. Ну и уничтожить — в конечном итоге. А если потребуется применить насилие — значит, оно будет использовано тоже.
Четыре с небольшим года назад движение "Желтые жилеты", стопроцентно аполитичное, участники которого хотели лишь улучшения своей скромной очень жизни и понижения цен, было регулярным ночным и дневным кошмаром властей предержащих. Сейчас и сегодня те, кто готов потребовать от тех, кто Францией правит, отчета в происходящем и задать вопрос о настоящих причинах стремительного обнищания, не смогли вывести на улицу и десяток тысяч человек.
Почему? Потому что не так много желающих подставлять бока и спины под полицейские дубинки, мало кто стремится глотать слезоточивый газ, никому не хочется попадать под репрессии, которые в Европе обрушиваются с неотвратимостью движения асфальтового катка на активно несогласных.
И если даже для защиты собственного уровня жизни не удается постоять столько, сколько требуется, то нетрудно представить, как, пусть и чисто гипотетически, европейские обыватели будут сражаться за чужое благополучие. И чужие "демократию и свободу".
Глобализм, выдвинутый неолиберальными элитами, пронизавший целиком и социальную, и экономическую повестку дня "всего цивилизованного мира", в течение короткого времени стал тоталитаризмом, в сравнении с которым даже теория классовой борьбы, лежащая в основе идеологии социализма, выглядит образцом свободомыслия.
В СССР, который принято было называть "империей зла", во второй половине прошлого века существовала возможность свободного высказывания. С соблюдением, разумеется, определенных правил, но эта возможность была. И ею можно было пользоваться. Как никто и никогда не отрицал права на сомнение, тоже выраженное публично.
Сегодня на Западе представить подобное абсолютно невозможно, поскольку все механизмы и все структуры, которые за работу этих механизмов отвечают, переведены в режим тотальной войны с Россией. И это словосочетание, использованное, кстати, Йозефом Геббельсом без малого восемьдесят лет назад, в феврале 1943-го, стало определяющим в сегодняшней внешней политике коллективного Запада.
Решение о ведении тотальной войны, которую нам объявили де-факто наши геополитические оппоненты, не оставляет им ни малейшего выбора, а ходы диктуются уже начавшимся цейтнотом.
Против Запада, как и всегда, когда он нападал на Россию, будь то на империю в XIX-м веке или на СССР в веке ХХ-м, работают обстоятельства, которые отчего-то тамошние стратеги не учитывают.
Первое из них — обстоятельство места.
Никакой фон Клаузевиц, писавший, что "Россия не такая страна, которую можно действительно завоевать, то есть оккупировать; по крайней мере этого нельзя сделать силами современных европейских государств", имея в виду пространства и ресурсную суверенность нашей страны, им не указ.
Второе — это время.
Оно на Западе стремительно заканчивается — прежде всего потому, что ни экономически, ни финансово, ни ресурсно сегодня этот "весь цивилизованный мир" выдержать против нас вдолгую не может. Пустеющие арсеналы, тающие запасы и топлива, и иных энергоносителей, как и коллапс экономики, из гипотезы стали приближающейся с каждым днем явью.
Об этом заговорили даже там, где вплоть до последнего времени письменно, устно, приватно и публично уверяли в обратном.
Экс-госсекретарь в администрации Буша-младшего Кондолиза Райс и Роберт Гейтс, глава Пентагона в той же бушевской администрации, заявили в рупоре неолибералов "Вашингтон Пост", что "время не на стороне Украины".
Если перевести с политкорректного новояза, то сказанное означает: "мы в затеянном нами противостоянии с Россией можем проиграть".
И Райс, и Гейтс — специалисты по России. Оба изучали и историю нашей страны (докторская диссертация Гейтса, кстати, была посвящена связям России и Китая), и ее географию. За ворохом призывов увеличить военные поставки Киеву нельзя не прочесть опасения в возможном военном и дипломатическом проигрыше западников в противостоянии с нашей страной.
Ну и уж если продолжать исторические аналогии, связанные с войной, войной тотальной, которую нашей державе объявляли то французы, то немцы, нужно заметить, что всякий раз, собирая коалиции европейских государств, значительно превосходя нас вначале и по мощи, и по оснащению, и по финансовым возможностям, зачинщики получали не просто ответ, а ответ, дважды завершавшийся подписанием капитуляции со стороны нападавших.
Если потребуется на очередную заказанную ими драку вновь дать ответ, то он, как всегда, лаконичен и будет состоять из двух слов. Можем повторить!