Он обвинил в этом власти острова, а точнее — их "отказ быть приверженными к условиям открытой и честной конкуренции и к сбалансированному соглашению по рыболовству", пишет в материале для РИА Новости Ирина Алкснис.
Очередной раунд неофициального состязания между ЕС и Великобританией можно считать оставшимся за континентальной Европой.
Стоит напомнить, что в предыдущем раунде — полгода назад — громкую победу одержал Лондон. Тогда, в декабре 2019-го, триумфатором парламентских выборов в Соединенном Королевстве стала Консервативная партия, а вернее — лично Борис Джонсон, который в качестве главного пункта своей избирательной программы пообещал британцам молниеносный Brexit. И сдержал слово.
Тем самым он прекратил бесконечное унижение, которому на протяжении нескольких лет подвергалась его страна на крайне жестких переговорах с Брюсселем. Одновременно Джонсон разрушил в глазах мира священное табу безальтернативности Евросоюза для европейских государств, что, кстати, было одной из причин, по которой его предшественники никак не решались на радикальные шаги.
Это, конечно, стало очень серьезным ударом по объединенной Европе, причем ударом как идеологическим, так и материальным: взнос Британии в общеевропейский бюджет слишком значителен, чтобы его потеря оказалась безболезненной.
Теперь, спустя семь месяцев, пришло время подводить очередные итоги — и на этот раз победа осталась за ЕС. Правда, исключительно "по очкам" и оставляет за собой горький привкус.
Брюссель продолжает гнуть выбранную жесткую линию на переговорах с Лондоном — ныне предметом обсуждения являются правила торговли между двумя сторонами после 31 декабря текущего года. Заявление Барнье подтверждает недавний инсайд The Telegraph, согласно которому отказ ЕС идти на уступки британцам с высокой вероятностью приведет к тому, что "сделки не будет" и с нового года торговые отношения между ними будут регулироваться правилами ВТО, — что, разумеется, невыгодно для Соединенного Королевства.
Во многих иных сферах ситуация для Лондона также не радужна. Западные СМИ активно пишут о проблемах, с которыми приходится сталкиваться стране. Очень характерной в этом смысле стала публикация агентства Bloomberg с ядовитым заголовком "Глобальная Британия Бориса Джонсона сталкивается с глобальной реальностью". По-своему забавно, что авторы взяли на вооружение прием, обычно используемый в антироссийской журналистике. По их мнению, Лондон, ностальгируя по утраченному державному величию, пытается активно утверждаться как влиятельная геополитическая сила, игнорируя куда более актуальные для страны внутренние уязвимости.
А список проблем действительно впечатляет.
Великобритания переживает самую тяжелую за целый век рецессию. Национальная валюта настолько нестабильна, что Банк Америки сравнил фунт с валютами развивающихся рынков и охарактеризовал его колебания как "невротические в лучшем случае, непостижимые — в худшем". Главный британский фондовый индекс FTSE 100 просел на 17 процентов, а инвесторы откровенно бегут с острова. Мрачная картина дополняется очень высокой смертностью от COVID-19.
На подобном фоне ЕС выглядит куда более вдохновляюще, несмотря на то, что экономика союза также переживает непростые времена. Позиции евро настолько укрепились, что, по мнению аналитических агентств Credit Agricole и Mizuho International Plc., он в обозримой перспективе может даже лишить доллара статуса основной мировой резервной валюты
Однако главной новостью последних дней стало достижение стратегических соглашений лидерами стран — членов ЕС: о бюджете союза на 2021-2027 годы и — самое важное — о грандиозном (на 750 миллиардов евро) плане антикризисных мер по восстановлению экономики.
В общем, на первый взгляд, картина однозначна: пока британцы надувают щеки во внешней политике, игнорируя свои реальные проблемы и уверенно двигаясь по старым граблям в отношениях с ЕС, континентальная Европа сильна своей солидарностью и готовностью к компромиссу, демонстрируя готовность сдвинуть горы.
Именно так описывают ситуацию деловые СМИ, преисполненные восторга по поводу предстоящего вливания колоссальных сумм в европейскую экономику.
Правда, политики не выражают столь же бурной радости. Хотя Эммануэль Макрон назвал день достижения соглашения "историческим", большинство его коллег куда более прохладны в оценках. По словам председателя Европейского центрального банка Кристин Лагард, сделка "могла бы быть и лучше", а Ангела Меркель и вовсе назвала ее "болезненным, но ответственным компромиссом".
Подобная сдержанность понятна. Саммит продолжался четыре дня вместо двух запланированных и проявил столь серьезные противоречия между участниками, что само достижение договоренностей в какой-то момент стало казаться маловероятным. Принятые в конце концов решения куда больше напоминают не триумфальный итог, а пластырь, кое-как налепленный на глубокую рану. Недовольными остались все: и нуждающиеся в финансовой помощи, но рассчитывавшие на большее государства Южной Европы, и северяне, которым предстоит "оплачивать банкет" и которые надеялись обойтись куда меньшей кровью.
В результате пока деловой мир бьется в экстазе по поводу грядущего финансового дождя, который должен оживить переживающую очень трудные времена мировую экономику, политические аналитики полны сумрачных ожиданий относительно судьбы единой Европы.
Фактически в соперничестве Великобритании и ЕС отражаются два принципиально разных стратегических подхода к действиям государства в ситуации системного кризиса. Британцы решили выплывать в одиночку, рассчитывая, что в конечном счете им это будет сделать проще. Континентальная же Европа предпочла сделать ставку на коллективное противостояние вызовам. Но уже понятно, что, помимо всего прочего, ей необходимо прилагать огромные усилия просто для удержания внутреннего единства.
Так что исход британско-европейских разбирательств далеко не предрешен и объявлять победителя еще рано.