Один год для любого президента не является периодом, позволяющим сделать однозначные выводы о его деятельности. Тем не менее некоторые тенденции во внутренней и внешней политике Науседы начали проявляться.
Литва плюс Польша равняется Америка
Например, выступая в ООН, литовский лидер заявил: "Некоторые политические лидеры выдвигают идею создания нового геополитического пространства от Атлантики до Владивостока, в которое войдет и Россия. Идея интересная, но есть ли у нас общая основа для осуществления этого? Есть ли у нас общие ценности? Ответ – нет! <…> До сегодняшнего дня Россия не сделала ничего, чтобы завоевать наше доверие". Если неясно, еще одна цитата Науседы: "В настоящий момент, думаю, самая большая угроза мировому порядку, правилам, которые были установлены на протяжении десятилетий, связана именно с действиями России".
Короче говоря, с Москвой Вильнюсу не по пути. Тогда с кем? Видимо, с Польшей. С одной стороны, во времена Дали Грибаускайте отношения Литвы с ее крупным западным соседом ухудшились, особенно по сравнению с правлением Валдаса Адамкуса. Поэтому было бы логично вернуть их на прежний уровень. С другой стороны, Варшава вместе с Будапештом в последнее время стали одной из главных проблем Брюсселя. Например, он недоволен неуважением к верховенству закона в Польше. Кроме того, поляки открыто ориентируются на США в своей внешней политике, хотя диалог Европы с Вашингтоном по-прежнему сложен.
Таким образом, у Науседы, по сути, был выбор – в качестве основных партнеров выбрать Польшу и Америку, которая в Европе все теснее сотрудничает с той же Польшей, или начать сближение со "старой Европой" (Германией и Францией). И он выбрал первый вариант.
Возможно, лучше всего ситуацию характеризует следующее заявление литовского лидера: "Когда канцлер упомянула "Северный поток – 2", я сказал: "Уважаемая госпожа канцлер, в позиции Литвы ничего не изменилось". Она улыбнулась и сказала: "Я не очень-то и надеялась". Кроме того, на вопрос, будет ли Литва голосовать за санкции ЕС против Польши, Науседа ответил, что не пойдет по пути наказания.
Наконец, в его времена начались разговоры о перезагрузке отношений с Белоруссией. Однако очевидно, что это только отражение американской политики, поскольку Вашингтон очень обеспокоился более тесной интеграцией Минска и Москвы. То, что нет никакого ощутимого основания для реального сближения Литвы и Белоруссии, подтверждает и дальнейшая политика Вильнюса в отношении Островецкой АЭС.
Последняя, кстати, осложнила отношения Литвы и с Латвией, и Эстонией, которые не спешат отказываться от дешевой "недемократической" электроэнергии. И Науседе осталось сказать: "Решение Латвии является политическим <…>, и нам остается только сожалеть об этом". А на самом деле приходится сожалеть о непрагматичной и несбалансированной (слишком проамериканской) внешней политике Литвы.
Науседские горки
А вот во внутренней политике Литвы все гораздо интереснее. Хотя это не основная сфера ответственности президента, он пытается в ней активно действовать, и следует отметить, что его позиция эволюционирует.
Науседа начинал как сторонник жесткой линии: основываясь на своих высоких результатах выборов (авторитете), он попытался навязать правящим волю президентского дворца. Самым большим испытанием их отношений в этом контексте стала история с министром транспорта и коммуникаций, которая закончилась фактическим унижением президента.
В такой ситуации у него было несколько вариантов дальнейших действий. Во-первых, осудить "крестьян", полностью дистанцироваться от них и спокойно ждать выборов в Сейм. Второе – осудить "крестьян" и начать активно поддерживать оппозицию (на что она, вероятно, надеялась). Третье – изменить тактику и преследовать свои цели, ища компромисса с правящими.
Совершенно неожиданно Науседа, как показала история с выплатой 200 евро пенсионерам, выбрал третий вариант, только не было ясно – это связано с необходимостью совместной борьбы с коронавирусом или фундаментальным изменением взглядов президента? И тогда произошло несколько важных вещей.
Во-первых, оценивая предложение президента о снижении подоходного налога для жителей, лидер консерваторов Габриэлюс Ландсбергис был сдержан: "Не видя общей картины, сказать, что еще почти полмиллиарда мы согласны изъять из бюджета, очень трудно". Другими словами, Науседа в этом случае не получил однозначной поддержки "Союза Отечества – Христианских демократов Литвы" (СО-ХДЛ).
Во-вторых, лидер "крестьян" Рамунас Карбаускис похвалил Науседу за то, что он не такой, как Грибаускайте, и ведет себя конструктивно. В свою очередь, президент, оценивая перспективы "крестьян" на выборах, заявил: "Есть большая вероятность, что, если в ближайшие месяцы с партией не произойдет каких-то неприятностей, у них есть возможность сформировать левоцентристскую коалицию" (хотя мог сказать что-то из серии "поживем – увидим").
И здесь уже терпение консерваторов лопнуло. Их член Кястутис Масюлис написал: "Такие речи, и особенно из уст президента, программируют поведение части избирателей, особенно тех, кто еще не определился. Когда не знаешь, за кого голосовать, всегда веселее голосовать за победителя, да еще когда это поощряет авторитет". Трудно сказать, сознательно ли Науседа сделал упомянутый прогноз о будущем "крестьян" или просто не задумывался о том, что делает, но факт в том, что СО-ХДЛ недоволен и его отношения с президентским дворцом трудно назвать союзническими.
На этом фоне прошел год президентства и послышались речи (например, комментарий Андрюса Тапинаса), что Науседа, в отличие от Грибаускайте, не лидер и что ему будет сложно выиграть следующие выборы. В самом деле?
Обобщая, все еще трудно сказать, закончились ли метания президента. Точки над i, видимо, можно будет расставить после выборов. Сегодня же Науседа волей-неволей оказался на стороне "крестьян", что, конечно, является ударом для СО-ХДЛ, но в конечном итоге это может привнести больше конструктивности во внутреннюю политику Литвы. В то же время было бы хорошо, если бы конструктивность появилась и во внешней политике страны, но курс этого "Титаника", похоже, может скорректировать только большой айсберг в море трансатлантических отношений.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.