Получив же парламент с устойчивым пропрезидентским большинством, Зеленский тут же исполнил свое обещание. Третьего сентября 373 голосами (редкостное единодушие) из 450 депутаты отказались от иммунитета, пишет в материале для РИА Новости Максим Соколов.
"Принятие этого закона слишком долго откладывалось", — сказал Зеленский. Очевидно, в том смысле, что теперь вообще все будет по-другому. Потребно, правда, еще утверждение в Конституционном суде, но по нынешним временам проблем с этим, скорее всего, не будет.
Украинские политики, не принадлежащие к блоку Зеленского и потому не обязанные все одобрять и поддерживать, отнеслись к новации без энтузиазма, а более решительные даже стали говорить о конце представительной демократии на Украине. Но ширнармассам это, возможно, пока нравится. Ведь народные избранники (и не только на Украине) — это идеальный объект для порки.
Как собрание героев и полубогов парламент если кем и рассматривается, то лишь самого-самого первого созыва и в самые-самые первые дни заседаний — Генеральные Штаты 1789 года или Съезд народных депутатов 1989-го. "Смирися перед великим народом" etc. Далее выясняется, что избранники таковы, как они есть: ленивы, алчны, болтливы и к тому же по преимуществу изрядно глупы.
После чего у трудящихся возникает вопрос: а с какой радости и за какие заслуги депутаты пользуются такой привилегией? А поскольку борьба с привилегиями — всегдашнее оружие демагогов, то отчего же не завоевать народную любовь, поставив депутатов на подобающее им место? Тем более что за них никто и заступаться не будет.
У Зеленского пока что удается, но попытки такого рода были не только на Украине. Б. Е. Немцов, будучи лидером фракции СПС в Думе (1999 — 2003) неоднократно ставил вопрос о лишении депутатов неприкосновенности. Причем в случае СПС попытка была еще более оригинальной, поскольку, во-первых, СПС не была фракцией большинства, так что было неясно, чем для нее самой это обернется (кроме сознания своей принципиальной правоты), во-вторых, либералы вроде бы должны придерживаться принципа разделения властей и автономии законодательной власти, а с потерей иммунитета эта автономия существенно уменьшается. Очевидно, популизм превозмогал все.
Но если отвлечься от нынешней и тогдашней злобы дня и посмотреть на вопрос принципиально, то постоянные — то там, то сям — разговоры о снятии иммунитета с депутатов свидетельствуют о том, что первоначальная идея народного представительства почти всеми забыта.
Зададимся вопросом, вроде бы не касающимся депутатов. Почему не отменяют дипломатическую неприкосновенность? Ведь она тоже представляет собой нарушение основополагающего принципа равенства всех перед законом. Или в более умеренном варианте — подсудности всех, находящихся на данной территории, суду суверена.
Ответ прост. Дипломат должен быть свободен в донесении воли пославшего его. Тогда как подчинение его закону, обязательному для всех граждан места его миссии, эту свободу ограничивает и представляет богатую возможность влиять на дипломата в желательном для властей пребывания смысле. Не только арест и осуждение, но и всего лишь обыск, досмотр, задержание, просмотр корреспонденции — да мало ли что можно придумать.
При том что дипломат — non tutti, ma buona parte — является почетным шпионом, и ему есть что скрывать интересного и порой не слишком законного. Но, поскольку отмена дипломатического иммунитета в значительной степени обессмыслит работу всех посольств, приходится смиряться с тем, что дипломаты далеко не безгрешны.
Но изначальный смысл народного представительства к этому весьма близок. Есть монарх, свободный судить и решать, но в какой-то момент в противопоставление ему является парламент — собрание представителей суверенного народа. Депутаты — суть послы этого народа, и для беспрепятственного выражения воли тех, кто их уполномочил, они должны обладать привилегией неприкосновенности. Точно как послы.
Отсюда и идет почти повсеместно распространенная (как минимум в теории) депутатская неприкосновенность. Как почтенный пережиток, трогать который (хотя бы по видимости) не подобает:
"Предрассудок! Он обломок
Давней правды. Храм упал;
А руин его потомок
Языка не разгадал.
Воздержи младую силу!
Дней его не возмущай;
Но пристойную могилу,
Как уснет он, предку дай".
Но все не вечно, и общий кризис демократии не мог не коснуться и этого предрассудка, основанного на давно уже позабытых представлениях о суверенном народе.
Есть немалый символизм в том, что от старинного пережитка смело и не раздумывая избавился ставший президентом комический артист. Человечество, смеясь, расстается со своим прошлым.
