Вот часть поучительной дискуссии, вспыхнувшей в Индии. Это их дискуссия, но ведется она на вполне нашу и общечеловеческую тему: часть медийного истеблишмента кричит, что у него отнимают свободу, которая принадлежит ему по праву и по умолчанию. А этим людям отвечают: вы вспомните, зачем конкретно эту свободу придумали, кто это сделал и, главное, кому от нее должна быть польза, пишет в материале РИА Новости Дмитрий Косырев. Людям, обществу в целом — или вам лично, журналистам?
Не будем разбираться, кто и чью свободу зажал в Индии и по какому конкретному поводу; этот разговор кончится лишь тем, что мы назовем длинные индийские имена и должности, а это не очень интересно. Интересно нечто другое. А именно — что до 2014 года (приход к власти нынешнего правительства) была одна Индия, а сейчас совсем другая, где заново определяется вообще все. И мир стал другим. Он другой в том числе потому, что в таких громадных странах, как Индия (и еще во многих), говорят о том, о чем раньше говорить было как бы нельзя или не очень нужно.
Прежняя Индия — страна Джавахарлала Неру, его дочери Индиры Ганди и прочих — выработала себе свою идеологию (общечеловечески западную, но с сильным социалистическим акцентом). Но все это время зрела другая Индия, страна национальных ценностей и особой цивилизации. Дозрела, выиграла всеобщие парламентские выборы 2014 года и продолжает выигрывать любые выборы с треском, последние — этой весной. Ситуация примерно как в США или Европе — и не только там. Нынешний премьер-министр Нарендра Моди для той, проигравшей, стороны — как Дональд Трамп для потерпевших поражение демократов в США: что-то такое, чего не может и не должно быть.
И проигравшая сторона, понятно, кричит о катастрофе. Посмотрите на довольно типичную и даже унылую публикацию в американском Foreign Policy, она так и называется — "Индия перед лицом нависшего бедствия". Писали зарубежные индийцы (один из США, другой из Европы) — знакомая по спорам вокруг России картинка.
Бедствие и кошмар обозначаются по всем параметрам, от обороны до безработицы (как будто десять или 20 лет назад в стране было все хорошо). Но главная и довольно стандартная для антииндийской кампании мысль в том, что в стране растет нетерпимость — религиозная, культурная и всякая прочая.
А это, конечно, означает, что споры стали горячее и желание заткнуть рот оппонентам возрастает. И вот в Foreign Policy нам напоминают, что нынешняя власть расставила своих людей повсюду — в образовательных учреждениях, культурных организациях, в юстиции, бюрократии… Хотя странно было бы, если бы она этого не делала.
Но что характерно: массмедиа, говоря словами жалующихся авторов американского журнала, в Индии сегодня — "податливые", то есть как бы гнущиеся. Фраза полностью звучит так: в активе у правящей партии "не только самый сильный избирательный мандат для индийского правительства за последние три десятилетия, но и податливые СМИ".
То есть если кого-то в этой ситуации и зажимают-обижают, то те СМИ и журналистов, которые (вместе с прежней властью) потеряли доверие масс и оказались в численно слабой оппозиции. Снова знакомая по современной российской истории картина.
И вот что обиженным отвечает в упомянутой выше дискуссии бывший член Верховного суда страны и экс-глава парламентского Совета по прессе Маркандей Катжу: уважаемые граждане, вы что-то забыли. Вы забыли, что свобода СМИ — это не цель, это средство. Свобода эта нужна для того, чтобы СМИ приносили пользу обществу — вот цель. А если они ее не приносят, значит, такую свободу надо — дословно — "подавлять".
И дальше он немилосердно обижает те СМИ, которые сейчас жалуются на неправильное к себе отношение. Дословно так: "Они по большей части работали антинародным образом по трем направлениям. Первое — отвлекали людей от настоящих проблем" (тут долго перечисляются проблемы Индии). А отвлекали они вот на что: "Парады мод, крикет, который стал в стране почти религией, мелкая политика, которая от этого скатилась к самому дну. СМИ вели себя как римский император, заявивший, что если не можешь дать людям хлеба — дай им цирк. Второе направление: они разделяли, сталкивали людей. Третье: распространяли предрассудки и антинаучное мышление вроде астрологии. И как насчет проплаченных и фальшивых новостей? Все это было и до правительства Моди".
Слушайте, опять что-то явно знакомое и необязательно индийское. Вплоть до эзотерики и прочей астрологии.
А теперь выводы. Начиная с очевидных: мы переживаем мировую революцию. Когда такое происходит, то подвергаются сомнению истины, которые раньше споров не вызывали, потому что как-то работали. Но очень похоже, что в наши дни — и в мировом масштабе — совершенно не зря время от времени возникают эти разговоры: ну хорошо, у СМИ была и есть какая угодно свобода. А как они ею воспользовались и во что превратились?
И вот бывший глава индийского Совета по прессе в той же публикации напоминает о том, откуда родилась идея свободы печати и мнений — от Вольтера, от эпохи борьбы с феодальным угнетением. Можно было бы возразить господину Катжу, что были и другие идеи из той же эпохи — о том, для чего нужны СМИ: для просвещения общества, для того, чтобы нести людям свет знаний. А знания среди прочего требуют свободной борьбы за истину, иначе истина не достигается. И вот эта очевидная мысль и перетекла в принцип свободы СМИ как части той сферы, где ищется истина и сияет свет просвещения.
Ну а как СМИ в глобальном масштабе свободу эту употребили, и отчего это произошло, и что делать дальше — об этом, видимо, разговор будет идти долго, и далеко не только в Индии.
Разумеется, индийская ситуация — не наша ситуация и на свободу СМИ у нас никто не может покушаться, не нарушив Конституцию. Но на мысли все равно наводит.
