Си Цзиньпин же с Путиным подчеркнуто "текучкой" не занимаются, для этого есть специально обученные люди. А лидеры двух держав сосредоточены на тщательном выстраивании добрососедских отношений и решении вопросов исключительно стратегического характера, пишет обозреватель РИА Новости Дмитрий Лекух.
В сентябре во Владивостоке снова ждут председателя КНР, где он совместно с Путиным будет участвовать в Восточном экономическом форуме. Что здесь интересно: товарооборот между нашими странами за первое полугодие 2018 года увеличился вполовину. "В прошлом году у нас товарооборот был 87 миллиардов долларов, а за первое полугодие этого года увеличился сразу на 50%, и в этом году мы, скорее всего, выйдем на рубеж в сто миллиардов", — заявил на днях глава российского государства.
Президент России, скорее всего, немного поскромничал. Как полагают большинство экспертов, "стомиллиардный рубеж", судя по товарным трендам, скорее всего, будет преодолен уже где-то к ноябрю. Достаточно просто отметить, что в традиционно мертвом для торговли июле наш совместный товарооборот составил 9,1 миллиарда долларов. Экспорт из Китая в Россию достиг 4,4 миллиарда долларов, импорт из России в Китай — 4,7 миллиарда долларов (заметьте — мертвый сезон). Всего же, согласно самым консервативным прогнозам, товарооборот между Россией и КНР за текущий год составит приблизительно 115-120 миллиардов долларов. Что весьма значимо уже не только для Российской Федерации, но и для КНР.
Но главное в экономических взаимоотношениях России и Китайской Народной Республики, как мы знаем, не рост товарооборота. Основной и во многом совпадающий интерес России и Китая лежит в отрасли транспорта и логистики. И имеет уже достаточно точное терминологическое определение — "русский транзит".
Основной специализацией китайских товарных рынков является масс-маркет. Российские рынки тут для китайских товаров, безусловно, представляют некоторый интерес — но именно что "некоторый". Во-первых, и рынок у нас для масс-маркета не слишком емкий ("всего" где-то плюс-минус 150 миллионов человек, включая приезжих). Во-вторых, отечественные и европейские производители внутренний рынок России тоже любят. В-третьих, "транспортное плечо" к наиболее густонаселенным регионам Российской Федерации почти такое же, как в страны ЕС. Поэтому отнюдь не торговля с Россией является по-настоящему определяющим фактором.
Тут все просто: взаимный интерес, помимо приведенного выше довольно "вульгарного" определения "русский транзит", имеет и другое, куда более наукообразное — "контроль глобальных товарных потоков".
И вот это уже — очень и очень всерьез.
Дело в том, что могущество нынешней западной цивилизации базируется не только на долларе и прочих бреттон-вудских системах. Оно зиждется на глобальном контроле мировой торговли. И авианосные группы США свою функцию контроля над путями мировой морской торговли выполняют. Как и контролируемые "условным Западом" Панамский и Суэцкий каналы.
Конкурировать с этими ребятами на море в нынешней ситуации пока трудно. А вот выстраиваемые Россией и КНР "сухопутные маршруты" (Великий шелковый путь, евразийский коридор Запад — Восток) плюс морской, но, по сути, каботажный и проходящий через территориальные воды Российской Федерации Северный морской путь и ирано-российский коридор Север — Юг собираются этот гигантский торговый пирог "переделить".
Вот и встречаются регулярно российский и китайский лидеры при каждой возможности и в любых подходящих местах. При нынешних глобальных раскладах им всегда найдется о чем поговорить.
