Не выдержав массового психологического давления, дизайнер Юозас Статкявичюс публично извинился за то, что высказал порталу Sputnik свое смелое мнение о грустном положении Литвы. Неужели теперь настал черед эксперта пиара Руты Ванагайте становиться на колени перед Ее Величеством Общественным Мнением (которое, по сути, несложно сформировать)?
Пока не похоже. Слабый пол, как всегда, оказался сильным. Максимум, что признала Ванагайте — своими размышлениями о "лесном брате" Адольфасе Раманаускасе-Ванагасе (и его возможных связях с КГБ) она не собиралась никого обидеть, а лишь хотела разобраться в его истории. Звучит логично. Но нет никакой гарантии, что Ванагайте выдержит растущее давление на свою персону.
Социологи выявили одну литовскую особенность, которая характерна и для других народов, но для нас особенно: это боязнь индивида отличаться от других, от окружения, потерять одобрение общества. Человек активный, нетипичный получает клеймо "выскочки" и становится объектом осуждения.
Такой природный консерватизм тормозит наш прогресс, поскольку именно "выскочки", а их можно назвать и идейными лидерами, продвигают вперед весь коллектив. До сих пор масса, толпа охотно хватала таких индивидов за шиворот и опускала до своего уровня. Боюсь, что этот пережиток глухой деревни, идущий из глубины веков, еще долго будет фактором, влияющим на наше общество.
Вот история Роландаса Паксаса. Молодой, энергичный человек становится президентом страны и объявляет борьбу с коррупцией, говорит о новой, прагматичной внешней политике. Что делает элита страны? Ее серая масса окружает "выскочку", полгода мурыжит его в грязи, пока он, наконец, не уходит. В течение последних 20 лет все те же люди принижали другого человека — Альгирдаса Бразаускаса, который пришел с советских времен, был хорошо информированным экономистом и политическим лидером, что в итоге значительно сократило ему жизнь.
Третий пример — Казимира Прунскене, литовская "янтарная леди" в 1989-1991 годы, а также прекрасный экономист и талантливый дипломат. Какова ее судьба? Всю свою политическую карьеру ей приходилось защищаться от обвинений и клеветы, пока в 2012 году ее не поразил инсульт. Можно вспомнить и больше подобных примеров.
"Слова Ванагайте вызвали всеобщее возмущение". Так пишет один из порталов. Очевидная манипуляция, поскольку портал не мог за один-два дня измерить "всеобщность" возмущения. Но желание унизить "выскочку" настолько велико, что используются все доступные средства. В следующий раз предлагаю порталу использовать формулировку "тотальное возмущение", это прозвучит серьезней.
Кстати, я тоже не согласен с грубой формой высказывания Ванагайте. Она могла сделать то же самое — выразить свои сомнения по поводу героизма Раманаускаса-Ванагаса — эмоционально и остро, учитывая запутанные обстоятельства того времени. Однако это ее право и ее фирменный стиль. Ванагайте любит заострить проблемы, чтобы на них вообще хоть кто-то обратил внимание. Ведь почти поголовная героизация "лесных братьев" действительно вызывает много вопросов.
Семья Раманаускаса-Ванагаса, возможно, подаст в суд на Ванагайте за возможную клевету. Однако это будет неудачная тактика, поскольку могут всплыть другие неприятные исторические факты. Более того, если современные политики и историки считают Раманаускаса-Ванагаса одним из литовских военных и политических лидеров того времени, к нему должна применяться другая практика, признанная судами: уже будучи не частным, а публичным лицом, он может получить еще больше критики, и рамки этой критики будут намного шире, чем у частного лица. Да, этот человек уже умер, и поэтому резкая форма слов Ванагайте стала определенной проблемой, но, с другой стороны, люди имеют право знать свою историю.
Почему за 27 лет независимости наше общество не научилось уважать другое мнение?
Наверное, потому что наше общество и его "авангард" — те, кто формирует общественное мнение и называется интеллектуальной элитой — чувствует себя небезопасно. Действительно, если бы общество и элита чувствовали себя в безопасности, смогла бы одна брошенная фраза или неожиданное мнение сбить их с ног? Нет. Однако и дизайнер Статкявичюс, и эксперт пиара несколькими словами перевернули мир вверх дном… Зашевелились все — и историки, и политики, и адвокаты, и журналисты.
Со всем уважением к Статкявичюсу, Ванагайте и их профессиям, необходимо напомнить, что дизайнер создает модную одежду и не может создавать модную политику. (Только если он долгое время в тайне не готовился к предстоящим президентским выборам, что было бы абсурдной версией). Точно так же, как эксперт пиара является только экспертом пиара, и если мы не узрим в ее словах скрытый пиар, грош нам цена.
Другими словами: когда в стране нет тех, кто создает хорошую политическую моду, ее случайно начинают создавать дизайнеры. Когда не хватает настоящих экспертов в истории, которые честно и беспристрастно могли бы оценить действия "лесных братьев", за это берутся эксперты пиара.
Все началось в 1990 году, когда музыкант и любитель Флуксуса Витаутас Ландсбергис принялся создавать литовскую политику. Импровизации на клавишах превратились в импровизации человеческих судеб. Настоящий профессионал в политике А. Бразаускас был очернен и отстранен, а рулем государства стали управлять тонкие и нежные руки пианиста.
Поэтому общество стало чувствовать себя небезопасно, а в условиях дикого капитализма это чувство только усиливается. Когда человек финансово не защищен, когда он не знает, что ждет его завтра, его может спровоцировать любой, даже небольшой внешний раздражитель, например, несколько слов дизайнера или эксперта пиара. Наше общество, очевидно, живет в посттравматическом состоянии, когда изменения 1989-1991 годов внезапно изменили экономическую базу под нашими ногами, идеологические ценности в наших головах и подняли на поверхность новую и молодую элиту, которая еще только учится управлять.
Выход из этой ситуации только один — укрепление экономики страны, создание хорошо оплачиваемых рабочих мест. И найти смелость спокойно принимать новых выскочек, их не переоценивать и творчески пользоваться их идеями.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
