Выражение "маленькая победоносная война" приписывается министру внутренних дел Российской империи В. К. Плеве — так он видел изначальные цели Русско-японской войны 1904 года. Впрочем, за пять лет до этого, в 1898-м, госсекретарь США Джон Хей писал президенту Теодору Рузвельту о конфликте США и Испании: "Это должна быть блестящая маленькая война (a splendid little war)", пишет в материале РИА Новости Максим Соколов.
Иногда войны оказывались и не маленькими, и не победоносными, но самоубийственными едва ли не для всех участников. Как, например, Первая мировая война. Но на фотографиях, сделанных в августе 1914-го на площадях Петербурга, Вены, Парижа, Берлина, мы видим толпы, исполненные воодушевления, граничащего с ликованием. Патриотический угар — он же национальная солидарность — в начале военной кампании является весьма частым явлением. В конце концов, и Пушкин в "Стансах" писал о Николае I: "Россию вдруг он оживил войной, надеждами, трудами". Война и даже только военная тревога — по крайней мере, попервоначалу — сплачивает округ державного вождя. Это можно осуждать, но невозможно отрицать.
Но теперь на Западе все куда оригинальнее.
По части русофобии там давно уже все было в лучшем виде. Кто не верит, пусть почитает трех- или же пятилетней давности газетные мнения, да и высказывания политиков. Махровости и тогда хватало, но после 24 февраля она уже превосходит всякое воображение. Пошел дружный пропагандный рев.
И нельзя сказать, что все это впустую. Россия стигматизирована, ее персоналии к злодеям причтены. Сказать о них доброе слово невозможно. В этом смысле патриотический угар что надо.
Но проблема в том, что худые мнения о России и ее руководстве никак не способствуют добрым мнениям о руководстве собственном. С точки зрения западной публики, можно и даже должно в отношениях с Россией балансировать на грани войны, но при этом свои собственные верховные балансиры не сказать чтобы пользовались сильным доверием этой же самой публики.
Взять хотя бы премьера Ее Величества Бориса Джонсона. Он с замечательным рвением поражал Русь на карте указательным перстом, и это встречалось подданными вполне благосклонно: особой критики не отмечалось. Но когда после истории с его протеже — оргработником Пинчером — было решено попереть Джонсона из премьеров, он всячески сопротивлялся, указывая, что в такое сложное время коней на переправе не меняют. "Пусть в бурю и ненастье один стоит у власти". Аргументация была вполне типовая для руководителя околовоюющей державы: "Первым делом мы воюем до победы. — Ну а пинчеры? — А пинчеры потом". Но не сработало. "Империалистическую Россию мы обязательно поразим, но за пинчера ты (нрзб.) ответишь!" Волшебное действие маленькой победоносной войны не помогло премьеру.
Делая хорошую мину при плохой игре, можно, конечно, говорить о великом значении сменяемости власти. Хотя Джонсон, планировавший оставаться у руля даже и в 30-е, был, наверное, другого мнения.
Но ведь, кроме Джонсона, действительно злоупотреблявшего клоунадой и буйным весельем, были (да и сейчас есть) другие вожди, в дурном тоне не замеченные, но также либо отправленные на свалку истории, либо уныло ожидающие своей участи. Итальянский премьер Марио Драги был очень тверд в отбрасывании России, причем ни в каких непотребствах замечен не был. Помогло ли это ему? Не будем уже говорить о прочей отставной мелюзге вроде болгарского Петкова, но ведь и те, которые еще держатся, тоже не производят впечатления державных вождей, уверенно ведущих свои народы через стальные бури.
Байден и члены его администрации? Зелено-красное правительство ФРГ, ожидающее народных волнений? Приходится признать, что Джонсон (за исключением вечеринок с пинчерами) явился модельным лидером в нынешнем кризисе. Американцы и их союзники — здесь не надо иллюзий — очень плохо относятся в России и русским, но при этом их отношение к собственным элитам немногим лучше. И то, что эти элиты ведут свои нации на борьбу с Россией, никак не избавляет их от народной нелюбви.
Если консолидация, во время мирового кризиса вроде бы необходимая, и наличествует, то исключительно антирусская плюс антикитайская. Положим, врага (а то, что мы для них враги, не вызывает сомнения) нужно ненавидеть, но только на одной лишь ненависти трудно выстроить национальное единение, для которого очень важны также лозунги "за".
"За нашу землю милую, за наш Союз большой", "За Веру, Царя и Отечество", "За старую добрую Англию", etc. Тогда как "За мультигендерность", "За зеленый переход", etc. — это неадекватная замена, да и не замена вовсе.
В плане мысли и чувства передовой Запад оказался колоссом на глиняных ногах, чем и объясняется удивительная картина того, как патриотический порыв пытаются построить при полном идейном вакууме.