Перед встречей говорилось о том, что для Украины должна быть применена некая ускоренная процедура вступления, что послужило бы для нее дополнительным стимулом сопротивляться. Эту идею сразу же поддержали несколько стран ЕС, в том числе Литва. Сейм принял соответствующее постановление.
Позиция Литвы логична. Если Запад утверждает, что хочет поддержать Украину, он должен быть последовательным. Однако после переговоров между лидерами стран ЕС стало понятно, что статус кандидата Украине предоставлен не будет. Если прочитать официальный текст об итогах встречи, выясняется, что "Украина принадлежит к нашей европейской семье" и что Еврокомиссии поручено дать свое мнение о возможностях Украины стать членом ЕС, а до тех пор блок будет укреплять отношения с Киевом и поддерживать его европейские устремления.
Президент Литвы оценил это как "да" началу европейской интеграции Украины. Можно сказать, что такая позиция оправдана. Но также можно утверждать, что это разговоры о том, чего пока нет. Усомниться в решимости Запада в случае конфликта на Украине также заставляют их собственные действия и заявления.
Например, история с истребителями. Украина очень просит, чтобы НАТО установила над ней бесполетную зону. Альянс отказывается. Тогда Киев говорит: дайте нам хотя бы истребители. Запад реагирует осторожно, опасаясь военного противостояния с Россией, и, наконец, Виктория Нуланд заявляет, что переброска истребителей на Украину не важна, потому что самое главное – это системы ПВО, из-за которых ни украинская, ни российская авиация особо не летают в украинском воздушном пространстве.
Другими словами, Украина просит бесполетную зону или, по крайней мере, истребители, потому что Россия фактически доминирует в ее воздушном пространстве, а Нуланд говорит, что истребители не важны. Вам не кажется, что это странная позиция – просто попытка оправдать нежелание Запада рисковать? А глава европейской дипломатии Жозеп Боррель и вовсе заявил: "Есть моменты, которые мы могли сделать лучше, есть вещи, которые мы предлагали и потом не могли реализовать, как, например, обещание, что Украина и Грузия станут частью НАТО. Я считаю, что это ошибка – делать обещания, которые не можешь реализовать".
После всего этого вас еще удивляет, что президент Украины Владимир Зеленский открыто критикует нерешительность НАТО?
Однако ЕС – это не НАТО. Это другой случай. Но ЕС также может действовать решительнее, когда речь идет об экономических санкциях. Министр иностранных дел Литвы Габриэлюс Ландсбергис заявил: "Мы не можем сказать А и не говорить Б – мы должны добиваться отключения всех банков от SWIFT, мы должны осмелиться отказаться от импорта энергоресурсов из России".
Но Боррель говорит: "Что касается финансовых санкций, конечно, всегда можно идти дальше, но мы уже подошли к границам того, что мы можем сделать. Мы сделали все, что могли". Значит ли это, что мы можем, но не хотим?
То же самое касается энергетики. ЕС думает, как отказаться от ресурсов из России в долгосрочной перспективе (об этом много сказано в отчете по итогам саммита ЕС), но теперь продолжит их закупать, потому что не может поступить так, как Америка, которая может себе позволить от них отказаться. Как отметил министр экономики Германии, "я не поддержу эмбарго на импорт российского ископаемого топлива. Я даже буду против".
Нельзя не упомянуть и президента Франции Эмманюэля Макрона. Министр финансов Франции заявил, что его страна будет вести тотальную экономическую войну против России. А потом Макрон выходит и заявляет, что Россию надо уважать как страну и нацию и что долгосрочный мир невозможен, если Россия не будет частью архитектуры мира Европы. Кроме того, как писала Le Figaro, Макрон посоветовал крупным французским компаниям оставаться на российском рынке.
Таким образом, позиция Запада в контексте ситуации на Украине, мягко говоря, неоднозначна. Даже в случае с украинскими беженцами, например, Великобритания, которая является одним из крупнейших политических сторонников Киева, действует очень осторожно, аргументируя это соображениями безопасности.
В этой ситуации бывший президент Литвы Даля Грибаускайте написала, что санкции против России должны применяться без всяких исключений, а нежелание НАТО помочь Украине выглядит жалко и свидетельствует о трусости Запада. Так что же делать? Если не помогаешь Украине в полной мере – теряешь лицо. Если помогаешь – в Евросоюзе может начаться настоящий хаос.
ЕС, похоже, делает выбор в пользу варианта ограниченной помощи, который подрывает авторитет Запада, но пока что позволяет избежать неприемлемых экономических затрат (если украинское руководство и народ верили, что будет иначе, то это, наверное, их проблема, тем более что Брюссель и Вашингтон сразу честно предупредили Киев, что будут только определенные санкции). Однако ключевые слова в данном случае – "пока что".
Сегодня Европа уже ощутила на себе последствия санкций против России. Они пока не критичны, но разве кто-то может сказать, что будет через несколько месяцев или ближе к зиме? Глава МВФ считает, что в России может произойти дефолт. Аналитики Morgan Stanley прогнозируют, что это может произойти уже в середине апреля.
Иными словами, создается впечатление, что на Западе думают, что Россия не выдержит введенных санкций, будет вынуждена прекратить военные действия на Украине и начнет действовать по европейским и американским правилам. А что, если выдержит и отреагирует на санкции – например, отключит газ и перестанет продавать зерно и удобрения? Что в таком случае делать – договариваться с Россией, ослаблять санкции и в итоге потерять еще больший авторитет ради обеспечения экономической стабильности?
Подводя итог, можно сказать, что давление Запада на Россию из-за конфликта на Украине ограничивается опасениями военного столкновения с Москвой и невыносимыми экономическими последствиями. Однако у Европы, похоже, нет долгосрочного плана конфронтации с Россией, а возможная вера в то, что Москва скоро сдастся, может не оправдаться. И что потом?
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.