Эта история началась достаточно давно. Когда Науседа столкнулся с реальностью и понял, что Латвия не хочет быть такой же глупой, как Литва, в вопросе приобретения электроэнергии с Островецкой АЭС. Он заявил, что "об этом следует сожалеть".
В своем ежегодном отчете президент Литвы отметил: "У стран Балтии теперь есть прекрасная возможность проверить, ограничена ли крепкая дружба одними праздничными декларациями, выдерживает ли она вес экономической и финансовой солидарности. Проект синхронизации с электросетями континентальной Европы тоже обязывает нас стремиться к балтийскому консенсусу".
Науседа проверил – и в последнюю минуту отказался ехать в Эстонию на встречу с президентами стран Балтии. В пресс-релизе президентского дворца говорится: "Трехсторонняя встреча руководителей стран Балтии была давно запланирована и уже согласована повестка дня. Она охватывала несколько тем: безопасность в Балтийском регионе, меры по борьбе с последствиями пандемии, повестка дня ЕС. Среди вопросов, которые необходимо рассмотреть, были энергетическая безопасность и непокупка электроэнергии с небезопасной Островецкой АЭС".
В то же время в нем подчеркивается: "До встречи руководителей стран Балтии министры энергетики и экономики не смогли достичь трехстороннего соглашения по обновленной методологии торговли электроэнергией с третьими странами. По мнению президента, сначала должны быть завершены переговоры, приняты конкретные решения и результаты, а затем стоит встретиться на высочайшем уровне для обсуждения дальнейшего плана действий сторон".
Таким образом, президент Литвы от сожаления перешел к открытой агрессии в отношении Латвии и Эстонии. Интересно, что президентский дворец Эстонии дипломатично заявил, что причиной решения Науседы являются внутренние дела страны. Он в своем сообщении тоже мог бы выбрать дипломатическую формулировку, но открыто объяснил, что это все из-за Островца. И все это на фоне бесконечной истерии консерваторов в этой области (например, критика министра энергетики).
Насколько значима такая принципиальность литовского лидера? Вообще не значима.
Прежде всего, мы сами для себя придумали проблему Островца и еще хотим, чтобы она стала проблемой других стран и даже всей Европы, а если кто-то не согласен, "мы с вами не дружим". Во-вторых, на встрече было запланировано обсуждение других важных вопросов, таких как повестка дня ЕС. Теперь получается, что они не важны для Литвы. Наконец, во время личной встречи, возможно, было бы легче отрегулировать позицию "братьев" по Островцу, но Науседа решил вообще не ехать (как однажды Даля Грибаускайте отказалась ехать на встречу с президентом США и лидерами Восточной и Центральной Европы в Праге).
Другими словами, проверка на дружбу показала, что дружба практически исчезла и основными стратегическими партнерами для Вильнюса теперь являются не Таллин и Рига, а Вашингтон и Варшава.
Однако все логично, только если основываться на искаженной литовской логике. Кроме того, Вильнюс может подумать, что ценность партнерства с Латвией и Эстонией для него невелика (особенно по сравнению с Польшей, президента которой горячо приветствуют в Белом доме), поэтому не жалко. Но мы не должны забывать, например, о том, что Науседа недавно раскритиковал вице-президента Европейской комиссии, который формирует многолетний бюджет ЕС, а этот вице-президент – Валдис Домбровскис, представитель Латвии. И кто теперь может гарантировать, что последний в частности и Латвия в целом с пониманием отнесутся к интересам Литвы в Брюсселе?
Коротко говоря, Науседа своим демонстративным решением и заявлением, основанным на непрагматичной позиции, нанес серьезный удар по балтийскому единству. Правда, оно уже давно не то, что было когда-то. Однако это не означает, что отношения с Латвией и Эстонией необходимо еще больше ухудшать, требуя от них экономически иррационального поведения.
Так почему же Науседа поступил более жестко, чем мог (для демонстрации позиции, безусловно, хватило бы решения не ехать на встречу без обвинительных комментариев)? Неужели заставили консерваторы, как когда-то они навязали свою международную повестку дня Дале Грибаускайте? И если им удалось взять под контроль президента во внешней политике, может быть, он скоро начнет делать то, что хорошо для них, и внутри страны?
Пока трудно сделать однозначные выводы. Возможно, Науседа просто разозлился на то, что латыши и эстонцы настолько упрямы в отношении Островца, и повел себя эмоционально без какого-либо влияния со стороны оппозиции. Однако в любом случае это означает, что новый друг (Польша) становится для Литвы гораздо важнее и ближе, чем два старых друга (Латвия и Эстония, которых когда-то называли сестрами).
Конечно, приоритеты можно расставить, но нужно помнить старую истину: разрушать (отношения в том числе) легко – трудно построить.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.