О том, можно ли восстановить литовско-российские отношения, есть ли вероятность присоединения Белоруссии к ЕС и каковы главные достижения балтийской республики, рассказал в интервью Sputnik Литва заместитель председателя Сейма Литвы, бывший премьер-министр страны Гедиминас Киркилас.
- Скоро будет отмечаться столетие восстановления литовской государственности. Как вы оцениваете достижения Литвы к этой дате? Над чем надо еще работать?
— Достижений действительно немало, например в сфере внешней политики. Литва находится в очень серьезных союзах, чего не было до войны, когда дипломатически Литва была фактически изолирована. Прежде всего, теперь мы в Европейском союзе.
Экономически мы тоже достигли немало, хотя есть и определенные убытки — довольно большая эмиграция. Она связана прежде всего с тем, что Европейский союз стал доступным для всех, все открыли рынки труда. Люди ищут там, где лучше. Часть уезжает, часть возвращается — часто с капиталом, с хорошим образованием. Процесс неоднозначный.
Но я думаю, достижений больше, чем недостатков, хоти они есть. Переход от социализма к рыночной экономике никогда не бывает прост. Кому-то везет, кто-то более активен, кто-то быстрее делает, кто-то — наоборот. Не все поколения вошли в этот период с одинаковыми талантами. В конце концов, и возраст тоже имеет значение для того, чтобы быть активным в предпринимательстве, бизнесе или где-то еще. Литовцы очень критичны, они видят много минусов, они критикуют, но я думаю, это хорошо.
- На ваш взгляд, есть ли перспектива у литовско-российских отношений? Сейчас, на данном этапе, можно что-то сделать для их улучшения?
— В российско-литовских отношениях мы всегда видим, может быть, только политическую часть. Если посмотреть глубже, на разные вещи, то, несмотря на довольно натянутые отношения, на санкции, к которым присоединилась и Литва, наша торговля растет. Несмотря на разные взгляды, у нас ведется активное культурное сотрудничество.
Мы имеем калининградский транзит. Литва – единственная страна, у которой есть такая и ответственность, и привилегия. Здесь есть разный транзит — не только пассажирский, но и грузовой, и даже военный. Ведется торговля, несмотря на все препятствия, — с Калининградской областью. Там есть и наши интересы — сохранить памятники, скажем, музей Кристионаса Донелайтиса, сохранить наш язык, поскольку примерно 50 тысяч литовцев живут в Калининграде.
Есть очень много отдельных элементов, которые, может быть, при каких-то обстоятельствах могли бы значительно улучшить отношения. Но я думаю, что Россия должна быть более активна. Меня, например, очень удивило [вот что]. Я только стал премьером в 2006 году, и мы сделали заявление, что хотим хороших отношений с Россией. Вместо этого через неделю был закрыт нефтепровод "Дружба". За несколько лет перед этим я был представителем президента по переговорам по калининградскому транзиту с господином Рогозиным, которые успешно, на мой взгляд, закончились.
Отношения между политиками — между высшими политиками, между государствами, как показывает мой опыт, являются не таким простым делом. Есть много субъективного, действия политиков диктуются и внутренней политикой, и настроениями людей.
Сказать, что невозможно это сделать (восстановить отношения между Литвой и Россией. — Sputnik), я бы не мог. Думаю, что многое будет зависеть от того, как разрешится ситуация на Украине — она тоже влияет на наши отношения, да и не только на наши, но и на взаимодействие России с Европейским союзом в целом. Прогнозировать трудно, но возможности есть.
- Может быть, это станет возможно, когда придет новое поколение политиков?
— Вне всякого сомнения, новые руководители — новые возможности. Что касается Литвы, то это уже совершенно ясно. Президентские выборы в Литве будут в 2019 году. Даля Грибаускайте не сможет в них участвовать, у нас будет новый президент. Что касается России — я не знаю. Во всяком случае, российская пресса пишет, что будет [Владимир] Путин.
- Вы упомянули Украину. В свое время вы сказали, что благодаря Литве Хорватия стала 28-м членом ЕС, а на Украине произошла вторая "оранжевая революция".
— Я сказал "не благодаря Литве" — Хорватия стала 28-м членом ЕС во время председательства Литвы. Конечно, они стали членами ЕС прежде всего благодаря своей деятельности, а мы только оформили.
- Получается, произошедшее на Украине, этот "евромайдан" — это тоже "заслуга" Литвы?
— Я думаю, это прежде всего заслуга самих украинцев. Тогда был саммит. Бывший президент Украины [Виктор Янукович] долго обещал, что он присоединится к договору (к соглашению о зоне свободной торговли с ЕС. — Sputnik), но не присоединился. Это вызвало недовольство у населения. Он до последней минуты говорил, что присоединится. Потом приехал в Вильнюс и не подписал.
- Вы в интервью СМИ сказали, что лично знаете Виктора Януковича и считаете его хорошим политиком. Но это вы говорили раньше. А как сейчас вы к нему относитесь?
— Как политик он не прочувствовал настроения народа. Надо все чувствовать. Мы имели с ним отношения, когда я был премьером. Мы подписали несколько договоров, тогда наше сотрудничество было на хорошем уровне, поэтому я и говорил о нем в таком ключе.
- Получается, он совершил роковую ошибку?
— Если он не прочувствовал момент, и не вел себя адекватно, и не смог этого сделать, был вынужден даже покинуть страну, значит, он совершил ошибку.
- Вы как-то сказали, что Литва ждет, когда Белоруссия вступит в ЕС.
— Мы этого, конечно, не ждем, но думаю, что рано или поздно это случится.
- Вы упомянули, что из Литвы многие уезжают. Но если Белоруссия вступит в ЕС, люди тоже начнут уезжать из нее? Получается палка о двух концах.
— Трудно сказать. Насколько я знаю, у белорусов несколько другой менталитет. Белорусы, если так можно сказать, более оседлые. Есть много причин. Но чем позже страны присоединятся к ЕС, тем больше у них будет таких вызовов. Но если белорусы и будут куда-то уезжать – то в соседние страны, может быть, в Литву, в Россию, на Украину. Я не считают их народом, который очень сильно мигрирует – кстати, даже в тех масштабах, как украинцы сегодня.
- Часто говорят, что вступление в ЕС равнозначно отъезду из страны.
— Это не совсем так. Вступление в ЕС – довольно длинный процесс. Надо [соблюсти] очень много разных условий, сменить всю законодательную базу. Страна не будет принята в ЕС, если она находится на очень низком уровне. Вступление в Евросоюз может очень сильно поднять [страну]— значит, будет меньше всяких причин ее покидать.
- Сейчас вопрос, который вызывает споры с Белоруссией, — это БелАЭС. Вы, еще будучи премьером, говорили, что до 2015 года возможна постройка на базе Игналинской АЭС современной атомной станции. Настал уже 2018 год, но так ничего и не сделали.
— Да, потому что в Литве пришло другое правительство. После меня поменяли планы, а наши потенциальные партнеры — Польша, Латвия, Эстония — не стали ждать. Литва, конечно, слишком маленькая, чтобы строить АЭС в одиночку. Самый большой вклад тогда внесла бы Польша, и она была тогда очень активна. Но после меня правительство поменяло планы, и все было отложено. Для таких проектов всегда важно время. Если время упущено – значит, ничего не будет.
- Есть ли перспектива вернуться к этому проекту?
— Чем дальше — тем меньше мотивов это делать. Потому что мы уже запустили кабель (смычку NordBalt. — Sputnik) в Швецию. У нас будут соединения с ЕС через Польшу, соединения с Финляндией через Латвию и Эстонию. Остается все меньше мотивов это делать, а проект дорогой. Кроме того, конечно, он должен быть региональный.
- Вы в свое время высказали мысль, что России нужно быть ближе к ЕС. Это значит вступить в Евросоюз или же параллельно сосуществовать?
— Россия имела лет десять назад договор о партнерстве. Насколько я понимаю, для России сотрудничество с ЕС очень важно. Наверное, сейчас их торговля – самая большая с ЕС, несмотря на все санкции. Россия — европейская страна, конечно, со всей своей спецификой, но она должна иметь хорошие отношения с ЕС. К сожалению, ситуация на Украине это испортила.
- Как я понял, перспектив для улучшения пока нет?
— Я думаю, пока продолжается конфликт на Украине, их не будет.