ВЦИОМ замерил социальное самочувствие россиян, "Левада-центр" — протестный потенциал, а Фонд "Общественное мнение" — ожидания от будущего, пишет автор РИА Новости Ирина Алкснис.
Несмотря на существенные различия в темах, результаты всех трех опросов вместе составляют впечатляюще непротиворечивую картину, где каждый кусочек пазла органично дополняет остальные.
Если обобщать, то в нашем обществе доминируют умеренно-оптимистичные настроения с не очень бурной, но отчетливой положительной динамикой. Идет небыстрое, но последовательное преодоление социального пессимизма, который обострился в прошлом году. Это касается и таких показателей, как оценка правильности пути, по которому движется страна (в январе индекс составлял 42 пункта, в мае — 47), и удовлетворенность собственной жизнью (январский индекс — 51 пункт, майский — 55).
Характерно и то, что люди в данный момент даже оптимистичнее смотрят на собственную жизнь, нежели на перспективы России в целом.
Например, у ВЦИОМ разница оценки экономической ситуации в стране и материального положения семьи достигает аж 11 пунктов (39 против 50). Но она хотя бы набегает на относительно небольших колебаниях. Самый большой разрыв обеспечил "средний" показатель: 54 процента опрошенных сочли средней по благополучию ситуацию в России, зато к собственной жизни этот эпитет применил 61 процент.
У ФОМ же результаты куда более впечатляющие. Граждане выдали стране принципиально худший прогноз на ближайшие полгода-год, нежели для себя. Соотношение позитивных и негативных оценок для России — 16 против 26 процентов. При этом по поводу собственной семьи люди намного более оптимистичны: 30 процентов респондентов заявили об ожиданиях изменений к лучшему на тот же период, а ухудшений ждут только 11 процентов. Таким образом, оценки для себя и для России оказались просто диаметрально противоположны.
Складывается парадоксальная — и потенциально небезопасная — ситуация, когда множество людей живет с ощущением, что у них в жизни "в целом все неплохо и есть надежды на дальнейшие улучшения, но это потому, что я феномен, а так-то вокруг полный мрак и ужас творится". Причем, судя по представленным социологами цифрам, в этой ментальной конструкции у нас пребывает достаточно существенная часть общества.
Впрочем, преувеличивать угрозу от этого тоже, наверное, не стоит. Те же исследования фиксируют постепенное приближение общественных оценок к реальности.
Наиболее показательны в этом смысле, пожалуй, замеры протестной активности от "Левада-центра". Более полугода — с лета 2018-го до минувшей зимы — российское общество жило ожиданиями всплеска массовых акций протеста по социальной проблематике (почти год назад, в июле, этот показатель достигал 41 процента, в ноябре было 37, а в феврале — 34 процента). Эти настроения подпитывались не только непопулярными решениями властей, но и активным подогреванием ожиданий со стороны медиакласса, неустанно обещавшего, что ужо как выскочит, как выпрыгнет, например, миллион людей на митинги против пенсионной реформы.
Как известно, действительность оказалась куда прозаичнее. Изначально весьма слабая протестная кампания уже спустя несколько недель окончательно выдохлась. В результате последние месяцы происходит последовательное снижение общественных ожиданий в сфере протестной активности, и майский опрос "Левада-центра" подтвердил эту тенденцию: о маловероятности акций протеста по социальным темам заявило 69 процентов респондентов, а по политическим вопросам — 71 процент.
Трудно придумать лучшую иллюстрацию того, что отечественный политический и медийный класс слишком часто выдает желаемое за действительное, живет в собственной, комфортной ему картине мира и при этом упорно пытается навязать ее всей стране.
Существует классическая ошибка умозаключения, когда человек распространяет личный опыт на более обширные сферы. Однако получается, что в случае российских общественно-политических реалий ситуация прямо противоположна.
Семьдесят семь процентов респондентов сообщили ВЦИОМ, что их устраивает собственная жизнь (49 процентов — по большей части устраивает, 28 процентов — отчасти).
Теперь стоит задача, чтобы эти люди осознали и поверили, что их личный опыт куда адекватнее отражает нашу действительность, нежели информация, которую они черпают из социальных сетей, СМИ и от политически активных сограждан.
