Не случайно лидер французской партии "Национальный фронт" Марин Ле Пен посетила Таллин по приглашению Эстонской консервативной народной партии. Там она встретилась с представителями правых Эстонии, Финляндии, Франции и Дании.
Не популизм, а здоровый скептицизм
Именно оппоненты Ле Пен из леволиберального лагеря заслуживают обвинений в популизме, поскольку скармливают французскому народу (как и другим народам Европы) разрушающую государственные и общественные институты идеологию толерантности и политкорректности. Идеологию, не просто ставящую преступника и жертву на одну доску, — преступник здесь оказывается выше жертвы, более заслуживающим сочувствия и поддержки.
Эта идеология пытается опереться на диктатуру меньшинств. Леволиберальные власти спускают их представителям фактические преступления, но жестоко карают "мыслепреступления" (оппонирование леволиберальной идеологии) своих оппонентов. За этот "политический террор" в обиходе их давно стали называть либерал-фашистами (подчеркнем, что изобретен этот термин не в России, а в Европе).
Такая разная русофобия
До сих пор правоконсервативные партии Восточной Европы, прорывающиеся к власти в своих странах значительно активнее и успешнее, чем их коллеги в Западной Европе, находились под влиянием западноевропейских леволибералов. Дело в том, что восточноевропейский национал-консерватизм, базируясь, как и западноевропейский, на национализме, носил отчетливый русофобский характер. Русофобские тенденции были менее ярко выражены в Венгрии и Чехии, еще слабее они в Словакии, зато определяли (да и сейчас определяют) политику Польши, Румынии и Прибалтики. Русофобия для Восточной Европы была и остается значимым политическим фактором.
В свою очередь, в Западной Европе русофобия свойственна силам, поддерживающим леволиберальный правящий истеблишмент, а национал-консерваторы, наоборот, видят в России пример успешной борьбы с засильем леволиберальной, глобалистской идеологии толерантности. Евроскептики рассматривают Россию как возможного партнера в борьбе с леволиберальным глобализмом.
Раньше западноевропейские правые не были слишком озабочены этим противоречием — союзом их восточноевропейских сторонников с их западноевропейскими оппонентами. Однако теперь у евроскептиков (национал-консерваторов) появился шанс установить контроль над Европарламентом, Еврокомиссией и заставить ЕС отказаться от политики политкорректности и открытых дверей для миграции из неблагополучных стран Азии и Африки. И им необходимо единство с восточноевропейскими правыми, без которых они не получат большинства.
Реформировать ли ЕС?
Если по внутриевропейским вопросам консерваторы в целом едины, то в том, что касается внешней политики ЕС, западноевропейские правые придерживаются взглядов, отличных от восточноевропейских. Вернее, с венграми, чехами и словаками вполне можно договориться по вопросу отношения к России. Румыны могут промолчать. Но поляки и прибалты от политики противостояния с Россией отказываться не собираются.
В этом отношении они являются естественными союзниками не только европейских леволибералов, но и США, пытающихся, независимо от идеологического базиса администрации, поддерживать между ЕС и Россией напряженность, препятствовать их сотрудничеству.
Это противоречие необходимо как-то микшировать, снять его с повестки дня для того, чтобы национал-консервативная коалиция, если она сложится в Европарламенте, могла нормально работать.
Еще одно противоречие складывается по вопросу о будущем Евросоюза. Западноевропейские евроскептики считают необходимой как минимум реформу ЕС, предполагающую его централизацию и усиление политической зависимости Восточной Европы от Западной.
Восточноевропейские евроскептики хотели бы, чтобы все оставалось по-прежнему, чтобы они получали от Западной Европы такую же, как сейчас, а лучше — большую финансовую помощь и чтобы при этом они могли бы блокировать любое решение Евросоюза. В этом своем желании они находят поддержку США, желающих ослабить ЕС и в принципе не возражающих против его распада.
Как видим, восточноевропейских и западноевропейских национал-консерваторов разделяют три существенные проблемы: отношение к России; отношение к США; видение перспектив ЕС.
Эти проблемы взаимосвязаны. Фактически это единый блок, в котором изменение любой составляющей неизбежно влечет за собой изменение двух других.
Будет ли достигнут компромисс?
Марин Ле Пен известна, среди прочего, как один из наиболее сильных переговорщиков среди европейских правых. Уверен, что одной из главных задач ее поездки в Эстонию и дальше в Северо-Восточную Европу является снятие противоречий между западноевропейскими и восточноевропейскими национал-консерваторами.
Где именно пройдет линия компромисса? Кто больше уступит? Кому удастся реализовать свое видение общеевропейской внешней политики? Несмотря на кажущееся преимущество Западной Европы, однозначного ответа на эти вопросы нет.
Во-первых, как было сказано, восточноевропейские национал-консерваторы имеют больший опыт государственной деятельности, некоторые их партии находятся у власти (с перерывами) в течение последнего десятилетия.
Во-вторых, на сегодня для западноевропейских правых проблема внутреннего обустройства (реформы) ЕС важнее, чем проблема внешнеполитической ориентации. Изменив механизмы принятия решений в ЕС в свою пользу, они могут в перспективе изменить и общую внешнюю политику.
Не исключен временный компромисс, в рамках которого, в обмен на свободу рук внутри Евросоюза, западноевропейские правые согласятся отдать на откуп восточноевропейцам восточную политику ЕС. Так уже бывало раньше, правда, тогда восточная политика ЕС отдавалась на откуп восточноевропейцам в рамках леволиберального консенсуса.
Впрочем, национал-консерваторам еще надо победить на общеевропейских выборах, сформировать большинство в Европарламенте, назначить Еврокомиссию, а тогда уже, по ее персональному составу, можно будет судить о политических приоритетах.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
