В копилке "наивных путешественников" уже четыре посещенных в рамках проекта "Вне игры" города, не считая Москвы и мест из других поездок, так что сравнивать есть с чем. Екатеринбург стал неожиданностью для всех нас. Не формой и содержанием, а своим характером. Он равнодушный. Поймите правильно, это не негативная оценка. Попробуем объяснить.
Равнодушный мегаполис
Каждый город хочет понравиться гостю. Жителям не все равно, что подумает приезжий об их родном месте. Проявляется это по-разному — где-то расхваливают, и часто заслуженно, кое-где стыдливо оправдываются и просят не обращать внимания на недочеты. Екатеринбург и его жители не из таких: и город, и люди здесь самодостаточны, уверены в себе и не нуждаются в оценках со стороны.
С первой же минуты в Екатеринбурге понимаешь, что ты в мегаполисе. Труднообъяснимое впечатление. По количеству жителей Екатеринбург не намного опережает Самару или Ростов-на-Дону, но если там ощущается провинция, то здесь абсолютно столичная атмосфера. Шумные улицы с пробками и тротуарами, запруженными людьми, небоскребы, деловой центр… И спешка! Может, именно она отличает мегаполис от провинциального города?
Прошлое и настоящее
К двум часам полета прибавляются два часа разницы с московским временем. Обидная потеря, которая компенсируется только на обратном пути. Город встречает пробивающимся сквозь тучи солнцем и сотрудниками отеля, которые напрочь отказываются отрываться от подпирания дверных косяков.
Отказавшись от попыток получить помощь, самостоятельно затаскиваем по ступеням бесконечный багаж, за что получаем от виновато улыбающейся девушки на стойке регистрации бесплатный апгрейд заказанных ранее номеров до уровня повышенной комфортности. Да, снова приятный человеческий фактор, о нем мы уже рассказывали.
Наш гость в Екатеринбурге прилетел из Казахстана. Серик Акишев, популярнейший у себя на родине телеведущий. Забираем его с собой на прогулку по городу. Сразу открываем для себя, что погода здесь имеет свойство меняться молниеносно: спустя три минуты неспешного променада нас заливает дождем, а после короткого солнечного прояснения неожиданно посыпает снегом. Вдоль улицы бесконечные ряды магазинов, в названиях которых присутствует слово "меха".
Первая точка маршрута — неизбежно — "Ельцин-Центр". Слишком много про него говорили, чтобы хотя бы краем глаза не посмотреть на него вживую.
Внушительный стеклянный комплекс, соседствующий с "Екатеринбург-Сити", появился в городе в 2015 году. Политическая составляющая, на взгляд простого обывателя, вторична: на территории "Ельцин-Центра" постоянно проходят различные мероприятия — концерты, выставки, сдаются помещения для молодых предпринимателей, работает парк научных развлечений.
Продолжаем историческую экскурсию, уже на свежем воздухе. Едем к другому зданию — первый "небоскреб", построенный в СССР. Грандиозный проект стометрового здания Дома промышленности так и остался на бумаге, а одиннадцатиэтажное здание жилкомбината воплотилось в жизнь в 1930-е годы.
Как-то маловато для небоскреба. Но да, было время, когда высоткой считалось все, что выше семи этажей. Интересно, что здесь сейчас, живут ли люди? В ответ на наши размышления к дому подходит молодой парень. Замечает у нас в руках камеру, узнает, что мы журналисты из Москвы, и приглашает войти внутрь, поснимать.
К открытости людей в этой части России привыкаешь очень быстро. Это не европейская маска доброжелательности, когда прохожий показательно тратит свое время, чтобы объяснить вам, как пройти из точки А в точку Б. Это — уральское простодушие, при котором человек не успокоится, пока не сделает так, чтобы у вас все было в порядке.
Подъезд первого небоскреба просит ремонта. Нет, штукатурка не сыпется, ступеньки не проваливаются. Просто видно, что дом не готовился к приходу туристов. От этого, пожалуй, он даже кажется более честным.
— Извините, в квартиру не приглашу: уборку не делал. Если хотите — через пару часов подходите, приберусь, чаю попьем.
— Спасибо большое. Не нужно.
— Ну вы заезжайте, если что. Номер телефона, а как будете у нас — звоните. Я вам город покажу. Кстати, прямо за углом свердловский рок-клуб, слышали о таком?
Свердловский рок-клуб — одно из основных гнезд русского рока. Здесь проходили первые концерты "Агаты Кристи", здесь начиналась группа "Чайф". Сегодня клуб закрыт. Не временно, не на реставрацию — насовсем.
О том, что здесь начиналась музыкальная история новой страны, ничто не напоминает. Нет ни памятной таблички, ни граффити с названиями групп, а ведь поклонники не упустили бы возможность сделать селфи на фоне такой достопримечательности.
Свердловска уже нет, рок-клуба тоже, советская высотка затерялась за пиками новостроек. Именно к этим пикам мы и направляемся.
Бизнес-центр "Высоцкий" — гордый обладатель и носитель труднопроизносимого титула "Самый высокий многофункциональный комплекс Урало-Сибирского и Центрально-Азиатского регионов". Кольцевая смотровая площадка на высоте 186 метров открывает горизонты Екатеринбурга на 25 километров с обзором в 360 градусов. Стеклянные ограждения спасают не только от случайного обратного отсчета этажей, но и от сильного ветра. Обходим башню по периметру. Виден город, видны просторы за ним. Погода в очередной раз сделала подарок, изменив свое настроение на ясное.
Занимательная этнография
Современные стороны столицы Урала мы рассмотрели, теперь готовимся познавать колоритную этнографию — нам пообещали встречу с местным кузнецом. Блестящий новизной город спустя двадцать минут сменяется трассой. С трассы уходим на проселочную дорогу. Постепенно погружаемся в лес. Пейзаж меняется буквально каждые десять минут, все дальше уводя навигатор от цивилизации.
Выходим из машины, оглядываемся. Вокруг довольно густой лес. Несколько тропинок ведут в разных направлениях. По одной из них в нашу сторону беззлобно трусит рыжая собака. Кузнецов не видно.
Через несколько минут выходим к небольшому строению, из которого слышны удары металла о металл. Сначала мы немного разочаровались. Слушая рассказы о легендарном кузнеце, мы ожидали увидеть колоритную средневековую комнатушку с наковальней, мехами и выкованными латами.
Все оказалось прозаичнее: типичный индустриальный интерьер, пневматическая техника, люди в робах. Мелькнула мысль, что нас просто позвали прорекламировать коммерческое предприятие. Мелькнула и — разбилась о внушительную фигуру самого кузнеца. Нам навстречу вышел мощный человек с окладистой бородой. Назвать его стариком язык не поворачивается.
На фоне кузнечного главнокомандующего разом тускнеет всё и все. Безропотно, гуськом отправляемся осматривать вотчину кузнеца. Под его руководством начинаем разбирать детали. Сваленные в кучу куски кованого железа превращаются в изящные ограды, лестничные перила, скамейки.
Феномен кузнеца: грубой силой превращать бесформенный металл в изящные, кажущиеся хрупкими детали. Скульптор отсекает ненужное, кузнец — вколачивает нужное. Довольный произведенным эффектом скульптор по металлу преподносит Ане на вид хрупкую розочку, весом килограмма в два.
— Это мне?— расцветает Аня.
— Это на подержать. Подарить гвоздь могу. Только ты его выкуй сначала, — тоном, не подразумевающим отказа, произносит кузнец, вручает бесформенный брусок и подводит к пылающему горну, потом к механической наковальне.
Полчаса визга, искр, грохота механической наковальни и дружелюбного ворчания — и кусок металла превращается во внушительный, хоть и не самый совершенный гвоздь. Марат жадно выхватывает у Ани продукт ковки и прячет в сумку, обещая довезти до дома. Или в крайнем случае — вбить в основание стадиона "Екатеринбург Арена". А направляемся мы как раз туда.
После стадиона пытаемся спланировать оставшееся время в городе.
— А вы на границе были?— спрашивает таксист, невольно подслушавший наши разговоры.
— Границе чего с чем?
— Граница Европы и Азии. Вы что, не слышали? Это недалеко.
Российское недалеко привычно трансформируется в полтора часа пути. Таксист счастлив и сияет как новогодняя елка. Дневную кассу мы ему сделали.
Выходим на границе. Вдали на холме виднеется высокая стела. Та самая точка, отделяющая Европу от Азии. Вдоль ведущей к ней тропинки — живой коридор, украшенный цветными лентами.
Путем беглого опроса узнаем две особенности: первая — что ленты повязывают приезжающие, на счастье и на любовь, второе — что ленты надо привозить с собой. Устроив массированное давление на жалость в местном кафе, мы выклянчили завалявшуюся ленту, и задел на счастье и любовь был сделан.
В общей сложности проводим на границе около часа. Возвращаемся к такси.
— В отель, пожалуйста.
— Да ладно вам! — таксист чуть ли не оскорблен. — Побывать в Екатеринбурге и не съездить на границу Европы с Азией?!
— Так мы уже здесь!
— Да какая это граница! Это так — для туристов показуха. А вот там! Там — граница. Вы же журналисты, в конце концов! — отчаявшись, водитель идет ва-банк, выкладывая последний козырь.
— Ладно, — мы сдаемся. — Поехали на настоящую.
Окрыленный водитель, ежеминутно сообщая, что мы уже почти у цели, увозит нас еще километров на тридцать от города. Мы обреченно смотрим на километраж и подсчитываем в уме непредвиденные расходы. Наконец доезжаем до "настоящей границы".
Увы, никаких открытий чудных нам не явилось: посреди пустынной поляны — высоченная стела, по бокам все те же надписи "Европа — Азия". В одном водитель не слукавил: место ярко-выражено не туристическое.
Вечерний Екатеринбург неуловим. Каждая минута дает возможность сделать несколько снимков. Солнечные зайчики превращаются в пум, гигантскими прыжками скачущих с одного объекта на другой, замирая на мгновение, давая уникальную возможность сделать только один, но потрясающий кадр. Мы мечемся как подорванные, пытаясь поймать удачу за хвост. В камере и телефонах сели батарейки. Наконец садится и солнце.
Так что же хорошего в эпитете "равнодушный" в адрес города? Екатеринбург не заискивает перед гостем, не идет на хитрости и не создает особых условий — вы с ним на равных, в вашем распоряжении все то, что и у его жителя, ни больше, но и не меньше. Такое отношение вызывает уважение и редкое для путешественника желание самому понравиться городу.
