Так, на конец 2017 года у литовских соцдемов было десять ставленников, руководящих государственными предприятиями, и восемь, руководящих муниципальными. Для "Союза либералов Литвы" эти цифры равнялись шести и семи; для "Союза Отечества — Христианские демократы Литвы" (СО-ХДЛ) — три и семь соответственно.
Система остается непрозрачной. Политики влияют на корпоративное управление, решают в пользу определенных компаний. Процедуры формирования советов директоров туманны и неясны. Несмотря на стремление Литвы в Организацию экономического сотрудничества и развития, конфликтам интересов, окутавшим экономику прибалтийской республики, по большому счету не уделяется никакого внимания.
Политические назначенцы выдвигаются в руководство госпредприятий не за красивые глаза (хотя бывает и такое), но с определенным интересом для политических сил, осуществляющих патронаж над ними. В том числе c интересом материальным. Например, в виде прозрачных и не очень прозрачных пожертвований. Ничего удивительного, что по данным "Евробарометра", лишь 19 процентов литовцев считают финансирование политических партий транспарентным — шестой, самый низкий, показатель в ЕС.
Смена работников общественного сектора напрямую начинает зависеть от политических циклов. Менеджмент отдельных предприятий меняется после каждых выборов. Так, после муниципальных выборов 2015 года на 37 муниципальных предприятиях обновилось правление. После парламентских выборов 2016 года 27 госкомпаний поменяли управленческий состав.
Ни о каком долгосрочном планировании развития компаний в таких условиях не может быть и речи: партийные ставленники мыслят себя временщиками, занимающими хлебные места до следующего голосования. Задача при подобном подходе — максимально обогатиться за выделенные на это несколько лет и обогатить свою политическую партию.
Некоторое представление о масштабах кумовства в Литве может дать следующая цифра: по данным литовской Службы спецрасследований, 17,66 процента сотрудников муниципальных предприятий связывают родственные узы. В результате такого непотизма в государственный бюджет не попадает около 20 процентов доходов, рассказывал депутат фракции СО-ХДЛ Лауринас Касчюнас.
Эти связи не просто увеличивают прожорливый бюрократический аппарат, но и создают крайне питательную среду для мздоимства. По данным "Всемирного барометра коррупции", каждый четвертый литовец в течение года хотя бы единожды давал взятку.
Заступая на второй президентский срок, Даля Грибаускайте обещала активно бороться с этой заразой: нанести удар по коррупционерам, победить непотизм.
Политическое кумовство в большей или меньшей степени затрагивает все партии, заявляла президент. "Это, например, зависимость того или иного министерства от той или иной партии — мы сразу видим, как люди только из этой партии назначаются не только в министерство, но и в подвластные ему учреждения", — рассказывала Грибаускайте.
Но рыба гниет с головы.
Выкорчевать кумовство из литовской политической и бизнес-культуры Грибаускайте не удалось. Между тем фаворитизм самой "железной леди Прибалтики" набирал обороты.
Добравшись до кресла главы государства в 2009 году, Даля Грибаускайте оставалась "генералом без армии". Но ко второму президентскому сроку она смогла выстроить политическую вертикаль из преданных ей людей. Традиционное противостояние между каунасскими романтиками и вильнюсскими прагматиками стало исчезать. Партийная принадлежность перестает иметь значение. Место того или иного функционера в политической системе имени Грибаускайте начала определять исключительно личная лояльность к президенту и ее ответное благорасположение.
Показательный пример — глава МИД Литвы Линас Линкявичюс. Будучи членом социал-демократической партии, конкурирующей с консерваторами, которым покровительствует Грибаускайте, Линкявичюс крепко и не шатаясь сидит в кресле главы внешнеполитической кузницы. Рецепт прост: достаточно лишь брать под козырек и исполнять все указания, идущие из президентского дворца на площади Дауканто.
Помимо упомянутого Линкявичюса свиту президента дополняют министр транспорта Рокас Масюлис, ранее отвечавший за "энергонезависимость", а ныне генерирующий для казны транзитный доход; генпрокурор Эвалдас Пашилис, помогающий зачищать политландшафт при помощи коррупционных скандалов; руководитель Конституционного суда Ромуалдас Кястутис Урбайтис, призванный решать конфликты между парламентом и президентом (желательно в пользу последнего). Ну и конечно, любимый Грибаускайте силовой блок: министр национальной обороны Раймундас Кароблис, главнокомандующий Войском Литовским Йонас Витаутас Жукас и фундаментальный элемент системы — директор Департамента госбезопасности Дарюс Яунишкис, снабжающий Грибаускайте компроматом на политических оппонентов.
Каков барин, таков и крестьянин. Протежирование своих людей в высших эшелонах власти копируется на более низких уровнях политической пирамиды. Масштабы кумовства множатся. Госуправление, управление государственными и муниципальными компаниями начинает носить клановый характер, куда "недостаточно лояльным" профессионалом вход закрыт.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
