ВИЛЬНЮС, 24 апр — Sputnik, Алексей Стефанов. 100-летие революции 1917 года в странах бывшего СССР, по понятным причинам, широко отмечаться не будет, однако мероприятия, посвященные этой дате, планируются не только в России, но и по всему миру. Правда, речь идет только о научной деятельности — конференциях, семинарах, издании книг и брошюр.
За международную часть в оргкомитете по подготовке и проведению мероприятий к 100-летию Революции 1917 года отвечает научный руководитель Института всеобщей истории (ИВИ) РАН и сопредседатель Российского исторического общества Александр Чубарьян. Он ответил на вопросы корреспондента Sputnik Латвия.
— Александр Оганович, как вы встречаете 100-летие Октября?
— Надо сказать, что дата вызвала необычайный всплеск интереса к событиям 100-летней давности. В России пройдут две главные конференции. Одна международная — 27 сентября — под названием "Великая Российская революция 1917 года: сто лет изучения", организованная ИВИ РАН и МГИМО. Вторая внутренняя — в октябре — под названием "Значение революции для жизни России". Ее проводит Институт всеобщей истории РАН.
Хочу отметить, что хотя наш оргкомитет создан по поручению президента России, он не имеет отношения к органам власти. По содержанию его работы не будет никаких государственных решений. Это дело прежде всего ученых.
Во многих странах мира тоже идет подготовка к этому событию: проводятся конференции, публикуются научные труды. В Великобритании была издана большая книга под названием "Революция России 1917 года. Неизбежность?". Этот сборник статей — весьма интересная работа, в которой собраны противоречивые материалы ведущих английских специалистов по России. Похожие книги в связи с юбилеем выйдут во Франции, в США, думаю, и в других странах.
В июле пройдет очередное заседание российско-германской комиссии историков, которая существует уже 20 лет. С немцами принято решение о проведении двух конференций: "1917 год — русская революция" и "1918 год — германская революция". Ведь в 1918 году в Германии тоже будет отмечаться столетие революционных событий.
Кроме того, большие конференции намечаются в Финляндии в связи с тем, что в декабре 1917 года она получила независимость "из рук России". Там даже реконструируют музей Ленина в Тампере.
И, наконец, Польша. 1918 год — это и 100-летие польской независимости. Мы встречались с послом Польши. Он также сказал, что они продумывают вопрос о проведении совместной российско-польской конференции по поводу 100-летия польской независимости. В Вильнюсе весной прошло заседание восстановленной российско-литовской комиссии историков. Тема встречи была такой: "Литва и Советская Россия в 1917-1921 годы". И вообще, что касается балтийских стран, это тема присутствует и в Латвии, и в Эстонии. Она связана со 100-летием их независимости.
— Работу двухсторонней российско-литовской комиссии удалось восстановить, а как дела обстоят с Эстонией и Латвией?
— С Эстонией у нас вообще нет двухсторонней комиссии. Мероприятия, приуроченные к 100-летию революции, будут исключительно эстонские, но они нас к себе приглашают. Ко мне приезжал посол Эстонии, мы обсуждали это.
А вот что касается Латвии, то двухсторонняя комиссия у нас формально есть, но ее работа, к сожалению, по-прежнему заморожена. Все наши попытки возобновить деятельность ни к чему не привели. У нас имеется только контакт с Латвийским университетом, который приглашает нас на свои конференции.
— Есть ли шанс разморозить работу российско-латвийской комиссии?
— У нас есть общий проект — сборник документов по советско-латвийским отношениям в межвоенное время. И вроде в Риге даже соглашаются совместно поработать. В январе в Москву должен был приехать историк — руководитель их рабочей группы. Не приехал. Но мы готовы, и я говорю об этом все время, на любые формы взаимодействия. У Латвии есть позитивный пример соседей. Литовцы не только возобновили работу комиссии, но уже провели заседание в Вильнюсе. И, кстати, новый председатель комиссии с их стороны был назначен по решению министерства образования Литвы.
— Почему вы отказались от идеи создать совместную комиссию в Эстонии?
— Они с самого начала не захотели ее создавать, но мы взаимодействуем с Таллиннским университетом. Эти отношения не очень активные, но они есть. Каждые два года мы проводим круглые столы либо в Таллине, либо в Москве. В этот раз наша очередь принимать, и мы уже пригласили эстонцев. Ориентировочно в ноябре-декабре.
— До сих пор вы избегали слова "оккупация" применительно к странам Балтии, из-за чего в свое время у вас были трения как раз в работе с латвийскими историками. Ничего не изменилось в ваших суждениях?
— Нет. Но я замечаю некоторый спад накала страстей у коллег из Балтии. Может, какой-то всплеск еще будет под какой-нибудь юбилей типа заключения пакта Молотова — Риббентропа. Но этот термин постепенно вообще уходит из научной сферы. Когда мы возобновляли российско-литовскую комиссию и обсуждали с ними план работы, они не настаивали на изучении 1939-1940 годов, согласились подготовить сборник документов "Советская Россия и Литва в межвоенное время". До 1939 года.
— Что лично для вас как для историка означает 100-летие революции?
— Я не сторонник крайних точек зрения. Нет оснований говорить, что революция 1917 года и 70 лет жизни в коммунистической стране — это "самое великое время в мире". Но это не означает, что революция не оказала огромного влияния на весь ХХ век. Если XIX век прошел под знаком Французской революции, то ХХ век накрыло идеями революции в России, с ее плюсами и минусами, с позитивом и негативом. А, как известно, негативный опыт в истории — это тоже опыт. Советский эксперимент, который был опробован у нас, дал свои плоды, но не выдержал испытания временем.
