Многочисленные комментарии к событиям на мировом рынке нефти, появляющиеся в последнее время едва ли не на всех новостных порталах, имеют одну удивительную особенность, которую не так просто увидеть. Да, 6 марта министры стран, участвовавших в соглашении ОПЕК+, не смогли согласовать свои позиции. Совершенно верно, лидером ОПЕК является Саудовская Аравия, а Россия занимает первое место по объему добычи среди 11 стран, организационно в ОПЕК не входящих, но участвовавших в соглашении ОПЕК+. Именно поэтому причиной краха соглашения считают резкие противоречия между Саудовской Аравией и Россией.
Россия ответила отказом на ультиматум Саудовской Аравии, выставившей требование пойти на совокупное сокращение объема добычи на 1,5 миллиона баррелей в сутки. Через несколько дней руководители государственной Saudi Aramco заявили, что после 1 апреля 2020 года, когда заканчивается срок предыдущего соглашения ОПЕК+, объем добычи будет увеличен компанией с нынешних 9,7 миллиона баррелей в сутки до 12,0 миллиона. Последовавшие за этим события мы можем наблюдать ежедневно в режиме онлайн – по результатам торгов на сырьевых биржах по всему земному шару.
Многие комментаторы и эксперты справедливо полагают, что такое падение цены может поставить на грань краха сланцевую отрасль США: несмотря на все совершенствования технологии добычи нефти методом гидроразрыва пласта, себестоимость добычи "сланцевого" барреля составляет в среднем около 40 долларов. Несмотря на прекрасные отношения между руководителями США и Саудовской Аравии, Saudi Aramco не только не предпринимает никаких усилий для того, чтобы изменить сложившуюся ситуацию, но и декларирует намерение сделать ее еще более драматичной: руководители компании предлагают европейским потребителям поставки нефти Arab Light с дополнительной скидкой от биржевой цены в шесть-семь долларов.
Вербальные интервенции и реальная обстановка
Основная цель, по словам Амина Нассера, генерального директора компании, и Абдель Азиза бен Салмана Аль Сауда, министра энергетики королевства, – вытеснение нефтяных компаний России с европейского рынка. При этом многие считают, что Россия и наши нефтяные компании могут ответить только одним – предложением скидок на нефть марки Urals. В результате цены контрактов могут оказаться ниже себестоимости добычи на российских месторождениях, что обещает стать катастрофой для добывающих и экспортирующих нефть компаний.
Правда, при этом все новости подобного рода приходят из зарубежных источников, которые делают вид, что не знают о существовании рублевой зоны и о том, что происходит с курсами рубля по отношению к основным валютам. Однако расходы российских добывающих компаний происходят именно в рублях, в силу чего себестоимость добычи не является константой, выраженной в долларах, и вот эта "внезапная забывчивость" превращает новости наших западных партнеров в умышленное нагнетание паники.
Если же обращаться не к западным СМИ, а к данным профессионального агентства Platts, то не сложно увидеть, что реальная картина выглядит несколько спокойнее. 18 марта, когда на мировых биржах цена барреля нефти марки BRENT достигала минимума в 24,50 доллара, "Сургутнефтегаз" продал 100 тысяч тонн Urals с поставкой 3 апреля из Приморска китайской компании Unipec и еще 100 тысяч тонн с поставкой из Приморска 4 апреля норвежской Equinor, дисконт к BRENT в обоих случаях составил 4–4,80 доллара за баррель с учетом фрахта на условиях FOB. В тот же день, 18 марта, Shell купила у Glencore 100 тысяч тонн Urals с поставкой из того же Приморска с отгрузкой 4-8 апреля с дисконтом 4,20 доллара за баррель с учетом фрахта на условиях FOB – и это не полный список.
Все эти fake news стоит читать спокойно, сверяясь с данными биржевых торгов, помня о традиционном методе определения конечной цены сделки – она формируется с дисконтом к BRENT, при этом учитывается цена BRENT на момент отгрузки. Следовательно, уверения в том, что "цена Urals упала ниже 20 долларов за баррель" и тому подобные, действительности не соответствуют: волатильность на биржах сейчас достигает десяти процентов в день, предсказать цену на несколько недель вперед невозможно. Жонглирование цифрами, перечисление сортов нефти, которыми сейчас занимаются многие, – это не передача читателям точной, проверенной информации, а нечто совсем иное.
Поэтому, прежде чем поддаваться старательно нагнетаемым настроениям, применяйте "технику безопасности": оцените источник информации, посмотрите на биржевые цены на день публикации, сверьтесь с данными Platts и только тогда делайте выводы. Хлопотно? Тогда просто не обращайте внимания на весь этот вал информации, помня о простом факте: до 1 апреля 2020 года продолжают действовать условия соглашения ОПЕК+, подписанные его участниками 5 декабря 2019 года. А это значит, что на биржевые торги пока не выставлено ни одного дополнительного барреля физической нефти – все манипуляции биржевых дилеров имеют отношение только и исключительно к нефти "бумажной", продаются и покупаются фьючерсные контракты, а не сама нефть. Platts дает информацию о заключенных сделках, напротив, на физическую нефть, в обычных случаях они предусматривают определенные даты отгрузки нефти в адрес покупателя из определенного порта, а цены сделок предусматривают определенные дисконты по отношению к цене BRENT, но формируются эти цены именно на день фактической отгрузки.
Фактор по имени Китай
Но при всем сказанном: конфликтная ситуация в треугольнике Саудовская Аравия – Россия – сланцевый сектор нефтедобычи в США, равно как и попытки предсказать развитие ситуации на сырьевых и фондовых биржах, – в обязательном порядке нужно учитывать важнейший фактор, который сейчас находится вне информационной повестки. Саудовская Аравия, США, Россия – это производители нефти, сражающиеся за контроль над секторами мирового рынка. Но как только мы начинаем рассуждать об этом самом мировом рынке, автоматически возникает "детский" вопрос: а где этот рынок находится, какие компании, какие страны в настоящее время являются основными покупателями нефти?
Крупнейший импортер планеты вот уже несколько лет – Китай. Пытаться понять, что происходит в мире нефти без учета того, какие события происходят в Китае, конечно, можно, только результат анализа объективным заведомо не получится. Масштабы экономики Китая, ее реального сектора, выросший уровень жизни его полутора миллиардного населения кардинальнейшим образом изменили расклад сил на планете. Вспышка COVID-19 в Китае стала занимательным флешмобом: Китай чихнул, и вся планета с испугом в голосе воскликнула "Будь здоров!".
Эпидемия, карантинные меры на всей территории Китая привели к тому, что ВВП этой страны за первые два месяца 2020 года в сравнении с тем же периодом 2019 года снизился на 13 процентов. Не работали промышленные предприятия, не перемещались грузы по дорогам Китая, было изолировано в домах его население – вот основные причины того, что происходило в это время на мировом рынке нефти. И эти же факторы, которые привели к снижению потребления нефти в Китае, – реальная причина разрыва соглашения ОПЕК+.
17 марта информационное агентство "Синьхуа" опубликовало официальную информацию Государственного комитета по делам развития и реформ КНР: "Более 90 процентов крупных промышленных предприятий Китая восстановили производство. <…> О быстром восстановлении активности в различных секторах промышленности свидетельствуют данные потребления электроэнергии: в цветной металлургии этот показатель вернулся к уровню 2019 года, в фармацевтической, химической и электронной промышленности он достиг 90 процентов от нормы". Промышленность Китая приходит в себя после тяжелейшего периода, убедительно доказав стойкость выбранной им социально-экономической модели. Упавшие цены – наглядное свидетельство того, что мировой рынок нефти стал рынком покупателя, а потому анализ ситуации возможен только с учетом "фактора по имени Китай" – только в этом случае анализ будет полным.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.