Харви Вайнштейн, ранее обвиненный в изнасиловании и домогательствах, был арестован 25 мая. На продюсера "Криминального чтива", "Английского пациента" и "Властелина колец" надели наручники, ему зачитали права и проводили в камеру. Многомесячная накачка истерии вокруг его персоны получила логичное развитие, шестеренка механизма "социальной справедливости" сдвинулась еще на один зубец.
Конечно, есть и нюансы. Полиции Вайнштейн сдался сам, и был отпущен под залог в миллион долларов уже на следующий день. То есть можно сказать, что пока отделался малой кровью. Но ведь никто и не обещал ему, что в его деле внезапно не вскроются новые обстоятельства.
Одному из самых успешных голливудских продюсеров не повезло стать символом того, что нынче принято называть английским словом "харассмент". И если Вайнштейна в итоге все-таки уничтожат, то именно в этом качестве, символически зацементировав новый порядок, в котором мужчины больше не правят миром.
Дело Вайнштейна и знаменитый флешмоб #metoo трясут весь мировой истеблишмент уже очень давно, волнами распространяясь и по европейскому континенту. В Германии в домогательствах обвинен известный кино- и телевизионный режиссер Дитер Ведель. Секс-скандал парализовал работу Нобелевского комитета. В Великобритании после схожих обвинений ушел в отставку целый министр обороны Майкл Фэллон.
Во всех случаях широкое общественное мнение однозначно вставало на сторону жертв, и с мнением этим порой трудно не согласиться. Фигуранты всех вышеперечисленных скандалов — люди сплошь откровенно несимпатичные. В особенности эта несимпатичность бросается в глаза на контрасте с теми эфирно-глянцевыми созданиями, которые теперь наперебой обвиняют своих истязателей в страшном харассменте.
Наш мозг, десятилетиями напитанный стереотипными образами, услужливо подсказывает: Красавица и Чудовище, Эсмеральда и Квазимодо. Еще хуже — все то, что этим людям инкриминируют, они действительно могли бы сделать. Все они — мужчины, имеющие власть, а значит, имели и возможности. И, будем уж честными до конца, — женщинам действительно нелегко приходится в коллективах, где большие боссы порой позволяют себе лишнее.
Однако не надо быть юристом, чтобы понимать колоссальную разницу между "мог" и "сделал". Между этими двумя понятиями лежит такой основополагающий для юриспруденции всего мира принцип, как презумпция невиновности. Человек не виновен, пока не доказано обратное. И вот в стирании этой границы — самая опасная тенденция того, что началось как вполне понятное желание рассказать миру о проблемах женщин в мужском коллективе. И случай Вайнштейна тут не первый.
Rolling Stone 14 ноября 2014 года опубликовал статью "Изнасилование в кампусе: жестокое нападение и борьба за справедливость в Виргинском университете". Она рассказывала историю студентки Джеки, которая утверждала, что ее неоднократно насиловали члены студенческого братства Phi Kappa Psi. Студенты, участвовавшие в той истории, были исключены из университета, на них завели уголовные дела.
Впоследствии, при ближайшем рассмотрении, выяснились и подробности. Сабрина Рубин Эрдели, журналист Rolling Stone, которая и написала эту статью, не пыталась связаться с кем-либо из подозреваемых, которые, по словам Джеки, неоднократно насиловали ее.
Журналисты The Washington Post в итоге разыскали друзей "жертвы", и те поведали, что Джеки манипулировала ими и требовала давать нужные ей показания. Также оказалось, что сама Джеки просила Rolling Stone не пытаться связаться с "насильниками".
Последующее полицейское расследование, в ходе которого были допрошены 70 человек, включая друзей и коллег Джеки и членов братства Phi Kappa Psi, не нашло ни одного подтверждения изнасилованию.
К середине 2015 года статья Rolling Stone была удалена с сайта, редактор, ответственный за ее публикацию, уволился, а журнал вынужден был отвечать по многочисленным судебным искам. Все закончилось как бы благополучно. Но за время, пока длилась история, репутация нескольких ни в чем не повинных парней была уничтожена до основания, и вряд ли произошедшее год спустя оправдание полностью ее восстановило.
Собственно, в этом и есть главная опасность превращения безобидного и вполне справедливого интернет-движения в разрушительный механизм мести. Как в средневековой охоте на ведьм, обвинение больше не требует доказательств, достаточно громких слов, больших глаз, горьких слез и статуса жертвы.
Бывают эти слезы искренними, а слова — правдивыми? Конечно. Но только для вынесения обвинительного приговора они не могут быть достаточными доказательствами, иначе завтра мы проснемся в мире, которым правят те, кто убедительнее всех умеет плакать на камеру. Да что там, уже начинаем просыпаться.
Хорошие новости в том, что глобальное движение, достигшее и наших берегов, пока не возымело такого разрушительного действия. Я объясняю это тем, что в России и странах бывшего советского блока, странах — победителях в Великой Отечественной войне, не было создано культа жертвы, захватившего раскаявшуюся Германию и примкнувшие к ней государства.
В нашей культуре жертв принято жалеть, им принято помогать — но их не принято делать большими начальниками и лидерами мнений только за то, что они — жертвы. Это показал и флешмоб #янебоюсьсказать, запущенный в русскоговорящем пространстве ровно за год до скандального #metoo.
Это показал скандал с депутатом Леонидом Слуцким, из которого российские журналистки попытались сделать русского Вайнштейна, но их обвинения — правдивые ли, нет ли, но в любом случае бездоказательные — были отвергнуты, а организованный "жертвами" бойкот Госдумы в СМИ не получил поддержки и заглох сам собой. Между новыми трендами и законом выбрали пока что закон. Впрочем, насчет " этического кодекса" Госдума пока что не дала окончательного ответа, так что все еще может измениться.
Что касается Вайнштейна, то предоставление ему российского гражданства и приглашение поднимать российский кинематограф с колен с каждым днем выглядит все менее абсурдной идеей.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.