После распада СССР прибалтийские республики начали искать свое место в новой однополярной системе миропорядка. Образом их действия стала "дипломатия присоединения": вступить куда только возможно; во все организации Евроатлантики. В 2004 году свои двери для прибалтов распахнула самая желанная из них — Европейский союз. Формальные макроэкономические критерии младоевропейцами были выполнены. На ряд несоответствий западным демократиям, вроде института неграждан в Латвии и Эстонии, брюссельские функционеры прикрыли глаза. Бывшие советские республики стали членами ЕС.
Элиты ликовали, праздновали дипломатический успех; "массы" относились к процессу евроинтеграции сдержаннее. И тем не менее граждане Литвы смотрели на свои европейские перспективы куда оптимистичнее, чем их соседи. На референдуме 2003 года 91 процент литовцев проголосовал за вступление в ЕС (при явке в 63 процента). Для сравнения: членство в Европейском союзе поддержали 67 процентов жителей Эстонии при явке в 64 процента.
Литва получила импульс для экономического роста. В страну потекли еэсовские деньги. Наряду с Латвией и Эстонией Литва стала главным бенефициаром системы структурных фондов Европейского союза. Прибалтам спускалось из Брюсселя в разы больше средств, чем они сдавали в "европейский общак".
По расчетам аудиторской компании KPMG, в 2007-2015 годах Литва получила из еврофондов 6,8 миллиарда евро. Без этих вливаний реальный рост ВВП в стране был бы на 2,5-3 процента меньше, а уровень безработицы — на 4,6 процента выше.
На евроденьгах строилась "история успеха" Прибалтики. Благодаря дотациям из Брюсселя писались рассказы о "балтийских тиграх". Но эти рассказы быстро закончились.
Мировой экономический кризис 2008 года, добравшийся до берегов Балтийского моря год спустя, заставил провести аудит литовского членства в Евросоюзе. Непропорциональный экономический рост закончился. ВВП республики просел на 15 процентов. Обнажились проблемы, которые ранее ретушировались красивыми макроэкономическими показателями, проблемы самой природы Европейского союза, модели "центр — периферия".
Многолетний поток евродотаций и брюссельское содержание погрузили литовскую экономику в состояние "детства". Страна разучилась зарабатывать самостоятельно. Выплаты фермерам за простаивание земель привели к деградации сельского хозяйства. Софинансирование инфраструктурных проектов разучило специалистов строительной индустрии работать в условиях рынка — достаточно ведь было сверстать очередной проект по еэсовским стандартам и получить под него деньги. Евросоюз заставил Литву закрыть рентабельную Игналинскую атомную электростанцию; сдерживал развитие рыболовецкого промысла системой жестких квот, вынуждая рыболовный флот Литвы простаивать и ржаветь.
Конечно, благодаря брюссельским дотациям строились музеи и дороги, но, как оказалась, у европейской медали есть обратная страна. В "жирные" "тигриные" годы ее предпочитали не замечать, а после кризиса 2008-го это стало нельзя игнорировать. Политика структурных фондов не превратила депрессивные литовские регионы в территории опережающего развития; литовские производители не завоевали рынки Западной Европы своими качественными и чистыми товарами. Евросоюз оказался не таким эффективным, как этого хотели прибалты, не стал для них трамплином в элитный клуб стран первого мира.
Более того, членство в ЕС лишило Литву главного ресурса развития — людей. Европейская свобода движения рабочей силы оставила прибалтийскую страну без этой самой рабочей силы. В год кризиса Литву покинули 150 тысяч человек. В целом же за постсоветский период за кордон отправился каждый пятый литовец. Население Литвы продолжает сокращаться на 1,5 процента в год.
Работать становится некому, специалистов не хватает: в сентябре 2017 года в Литве насчитывалось 20,4 тысячи незанятых рабочих мест, и этот показатель растет. Острым становится вопрос о поддержке социальной инфраструктуры, например о выплате пенсий. Повальная эмиграция молодежи негативно сказывается на возрастном составе населения республики: спустя десять лет практически каждый третий житель Литвы будет пенсионером, предупреждают демографы. Вернуть себе статус "балтийского тигра" с такими перспективами непросто.
Европейский союз не смог преодолеть собственную природу: его более развитые страны по-прежнему выкачивают ресурсы из отстающих, лишая их потенциала что-либо изменить. Созданные для борьбы с такой моделью инструменты — политика сплочения, ефрофонды и так далее — не смогли ничего исправить. Прибалтийская эйфория от членства в ЕС, интеграционный романтизм — все это осталось в прошлом.
Евролюбовь прошла. Заканчивается и конфетно-букетный период в отношениях между Литвой и Брюсселем. После 2020 года из-за пресловутого Brexit европейский бюджет обещает поредеть. Логичным образом может сократиться и объем питающих Прибалтику еврофондов. И это еще не худший вариант. Не исключена ситуация, когда Литва и вовсе может остаться без европейских денег. Financial Times сообщает, что в результате смены приоритетов в следующем бюджетном цикле евроденьги из Восточной Европы будут перенаправлены в Испанию, Италию, Грецию. Так что свою четырнадцатую годовщину членства в Европейском союзе Литве приходится встречать без особой радости.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.