Коронавирус заставит Европу заплатить за политический суверенитет

© AFP 2023 / GEOFFROY VAN DER HASSELTФлаги с символикой Евросоюза в Брюсселе, архивное фото
Флаги с символикой Евросоюза в Брюсселе, архивное фото - Sputnik Литва
Подписаться
В четверг пройдет видеосаммит Евросоюза — о печальном будущем которого все громче говорит человек, последние три года претендовавший на то, чтобы стать его лидером

Накануне саммита Эммануэль Макрон ставит вопрос ребром — ЕС должен принять решение о том, чем он является: экономическим проектом или политическим. Если выбрать первое, то единая Европа развалится, говорит французский президент, пишет Петр Аконов в материале для РИА Новости.

Политолог, заместитель директора Национального института развития современной идеологии   Игорь Шатров - Sputnik Литва
Шатров: проблема Литвы в вопросе турецких ИВЛ – в том, что ЕС "умыл руки"

"Мы достигли момента истины, когда нам придется решить, является ли Европейский союз политическим проектом или только рыночным проектом. Я думаю, что Евросоюз — политический проект… Если это политический проект, человеческий фактор является приоритетом, и в игру вступают понятия солидарности… экономика следует за этим, и давайте не будем забывать, что экономика — это моральная наука. Нам необходимо оказывать финансовую помощь и демонстрировать солидарность, чтобы Европа сохранила единство", — заявил Макрон в интервью Financial Times. То есть богатые страны должны помогать бедным, северные проявить солидарность с южными — сильнее пострадавшим от пандемии коронавируса:

"Нельзя иметь единый рынок, где некоторых приносят в жертву, было бы исторической ошибкой снова говорить, что "платить должны грешники".

То есть Германия должна перестать сопротивляться идее создания специального фонда, который будет оказывать финансовую помощь странам ЕС в соответствии с их потребностями — а не с размером их экономики. На этом настаивают страны юга Европы, начиная с Италии, наиболее пострадавшие от коронавируса, — не только в плане количества жертв, но и экономически. Если же Германия откажется от помощи — под угрозой будет не только еврозона. Евросоюз как политический проект может не пережить нынешний кризис, "мы должны ясно говорить, что дело идет к краху европейской идеи".

Защищая свою позицию, Макрон даже напомнил о "колоссальной, фатальной ошибке" Франции в требовании репараций от Германии после Первой мировой войны — огромные выплаты обескровили немцев, вызвали "популистскую реакцию" в Германии и последовавшую за этим катастрофу. "Это ошибка, которую мы не допустили в конце Второй мировой войны", — сказал Макрон, напомнив о плане Маршалла, то есть масштабной помощи европейской экономике. О том, что помощь была внешней и вовсе не безвозмездной — расплатой стало в том числе и подчинение Европы атлантистам — Макрон не распространялся. Его больше волнует будущее — в котором может не оказаться единой Европы:

"Если мы не сможем сделать это сегодня, я говорю вам, что победят популисты — сегодня, завтра, послезавтра, в Италии, в Испании, возможно, во Франции и в других местах… Это очевидно, потому что люди скажут: "Что это за жизнь, которую вы предлагаете? Эти люди не защитят вас ни в момент кризиса, ни от его последствий. Они не испытывают никакой солидарности с вами, …они не за единую Европу, когда речь заходит о том, чтобы разделить тяготы".

Политолог Дмитрий Солонников - Sputnik Литва
Солонников: в НАТО и ЕС пытаются свалить на РФ любые собственные промахи

Так и есть — Евросоюз столкнулся с крупнейшим в своей истории кризисом. Но может ли он не пережить его?

Нет, не может. Потому что, вопреки словам Макрона, ЕС всегда был именно политическим проектом — даже тогда, когда его еще не было, когда в начале прошлого века возникла сама панъевропейская идея. Экономические проблемы не могут развалить Евросоюз — его могут разрушить только политические вызовы: внутренние или внешние.

С внешними все проще — усилия внешних игроков, направленные на ослабление и развал ЕС, имеют под собой совершенно прагматическую основу. Никому не нужен сильный соперник на мировой арене — а Европа, интегрированная до стадии единого государства (федерации), — это в любом случае мощнейшая глобальная сила. Конечно, не такая, как в европейскую эпоху мировой истории в 16-19 веках — но все равно. Сильная единая Европа не нужна ни США, ни Китаю, ни России — по разным причинам, но это не принципиально для самой Европы. Всем проще договариваться и иметь дело (а в случае чего и враждовать) с отдельными европейскими державами или блоками европейских стран. Однако главный враг единой Европы сейчас находится не вовне — а внутри ее самой.

Европа всегда стремилась к единству — можно вспомнить Рим, империю Карла Великого, Священную Римскую империю германской нации, Наполеона, Гитлера. Принципы объединения могли быть разными — но суть всегда одна: европейцы должны быть вместе, а под единым руководством они станут сильнее и успешнее. Два предпоследних проекта разбились о бесконечно непонятную для Европы Россию, которую хотели выпихнуть подальше в Азию.

Но последний проект, Евросоюз, как идея возник как раз после самой грандиозной победы России над единой, хотя и нацистской, Европой — когда Москва получила контроль над Восточной Европой. А США и Великобритания — над Западной. Европа утратила свою субъектность — но стала интегрироваться под чутким контролем англосаксонского старшего брата. Сначала западная ее часть — а с начала 90-х, после краха СССР, и восточная.

В итоге мы сейчас имеем огромную недостроенную, недоинтегрированную империю — с крупнейшей в мире экономикой, с гигантским экспортом, со своей валютой и финансовой системой. Но с очень слабой волей — невнятной, несогласованной и зависимой внешней политикой, отсутствием самостоятельной оборонной политики. У экономического гиганта нет геополитического суверенитета — он по-прежнему остается частью Запада, точнее, атлантического проекта глобализации, в котором соединены нацеленные на мировое господство часть европейских и американских элит. Но ход истории говорит, даже вопиет о том, что пора уже о душе подумать — не цепляться за мировое лидерство (уже утраченное), а строить свой дом. Что этому мешает? Коронавирус?

Журналист и политолог Александр Сосновский - Sputnik Литва
Сосновский: Германия и США на фоне COVID-19 расходятся как в море корабли

Нет, есть два главных препятствия для превращения Евросоюза в единое суверенное государство. Внешнее — нежелание англосаксов и атлантически настроенных европейских элит отпускать европейский корабль в автономное плавание. "Европа должна взять ответственность за свое будущее в свои руки", — говорят и Меркель, и Макрон, но наши желания должны совпадать с нашими возможностями. В данном случае — как минимум необходимо наличие политической воли, стратегического мышления, то есть люди, которые декларируют подобное, должны действительно верить в самостоятельную Европу, хотеть построить ее. Есть большие сомнения в том, что нынешние лидеры Германии и Франции (и, шире, правящие группы) ставят перед собой такие серьезные цели.

Второе препятствие для единой Европы — внутреннее. Действительно, народы не хотят такой единой Европы — Евросоюз непопулярен, а нынешний кризис и вовсе нанесет ему страшный удар. Но кто сказал, что единая Европа должна быть именно такой, как сейчас? Многие из евроскептиков, тех, кого Макрон и евроинтеграторы с презрением называют популистами, на самом деле не против единой Европы как таковой — они против такого Евросоюза, как сейчас. С размывающей национальную идентичность идеологией, с антитрадиционными ценностями, с диктатом наднациональных элит, одновременно слабых духом и сильных бюрократией. Пугает многих европейцев и неизбежное и все нарастающее германское лидерство — но немцы в любом случае являются стержнем и фундаментом любой евроинтеграции, вопрос только в том, самостоятельна ли нынешняя немецкая элита в своих действиях?

Много чего пугает разные европейские народы — но есть то, что их объединяет сильнее всех разногласий. Это понимание того, что вместе они сильнее, чем порознь — а в нынешнем глобализированном мире это очень важный мотив. Европейцы понимают это даже лучше других — потому что это ведь они и были главными строителями этого глобального миропорядка. Хотели (особенно их англосаксонские родственники) и вовсе править им — не получилось, теперь пришло время отыграть назад, подготовится к битвам между региональными центрами силы и цивилизациями. Укрепить, то есть достроить, свою европейскую крепость — чтобы конкурировать, враждовать, договариваться с другими от лица могущественной единой Европы. Для того чтобы получить ее, вовсе не нужно унифицировать все и вся от Лиссабона до Хельсинки — нужно просто взять на себе ответственность за самостоятельное будущее и очень сильно испугаться альтернативы, то есть распада.

Сейчас на первом месте страх — не перед коронавирусом, а перед тем, что последствия коронакризиса разорвут Евросоюз. И это хороший стимул для действий по укреплению доверия к нему у европейских народов. Альтернативы предложениям Макрона, по сути, нет — можно, конечно, думать про ту же Италию, "ну куда они денутся с подводной лодки", мол, все равно не выйдут из еврозоны и ЕС. Действительно, не к России же они побегут?

Нет, не непосредственно к Москве — но к Азии. Пекин с удовольствием придет на помощь Риму — а уж если Италия покинет ЕС, то на мечте о единой Европе можно будет ставить жирный крест. Это хорошо понимают в Берлине (не говоря уже об англосаксонских столицах) — поэтому немцы заплатят, можно не сомневаться. ЕС всегда был политическим проектом — и для Германии чем дальше, тем больше.

Лента новостей
0