На съезде Христианско-демократического союза (ХДС) Ангела Меркель сделала одно удивительное заявление, касающееся финансовой дисциплины членов Европейского союза. Она отметила, что немецкая экономика, являющаяся самой большой в Европе, продолжит проявлять солидарность с теми членами ЕС, которые "выполнили домашнее задание" в финансовых вопросах, а не с теми, которые не решают свои проблемы и перекладывают их на других. "Это неприемлемо, чтобы другие отдыхали за наш счет", — заявила она под аплодисменты однопартийцев.
Воодушевление немцев свидетельствует о том, что они нечетко представляют, о чем, собственно, идет речь.
Критерии не для всех?
Через двадцать лет по инициативе Франции и Германии требование было ужесточено: дефицит бюджета членов ЕС не должен составлять больше чем полпроцента. В 2012 году ведущим европейским экономикам казалось, что такая мера приведет к оздоровлению инвестиционного климата в еврозоне.
Однако она вызвала неожиданную реакцию: Великобритания, проголосовавшая против Бюджетного пакта, заявила, что проведет референдум о выходе из Евросоюза, — и спустя несколько лет был объявлен Brexit. То есть возникла угроза самому существованию амбициозного интеграционного проекта.
Сегодня ни Париж, ни Берлин не соответствуют ими же разработанным критериям. Дефицит бюджета Франции составляет 3,1 процента ВВП, а государственный долг — почти сто процентов. У Германии дела получше: бюджет страна верстает с профицитом.
Однако госдолг европейского локомотива — почти 66 процентов. Если подходить к делу ответственно, ЕС вслед за Великобританией должен начать процедуру самороспуска, поскольку Франция и Германия сами не выполнили "домашнее задание" в финансовых вопросах, о котором упомянула Меркель — и непонятно почему была поддержана членами ХДС.
Надо сказать, самой дисциплинированной в Евросоюзе оказалась Эстония. Ее внешний долг составляет всего-навсего 9,3 процента ВВП, а госбюджет укладывается в дефицит, равный требованию Бюджетного пакта. У Литвы и Латвии бюджетный дефицит вдвое выше, однако на фоне грандов Евросоюза один процент смотрится весьма неплохо. А вот госдолг в обеих экс-республиках СССР меньше 40 процентов. Такие финансовые показатели могут служить образцом для подражания большинству стран Старого Света.
Но будут ли Франция, Германия, а также Бельгия (госдолг 104 процента ВВП), Австрия (82 процента), Ирландия (69,5 процента), Финляндия (63,8 процента) и другие проштрафившиеся государства перенимать передовой опыт стран Балтии? Вряд ли. Их сегодня занимают более серьезные проблемы. И связаны они вовсе не с Востоком, а с Западом.
Дилемма Киссинджера
В Евросоюзе ходит легенда о "дилемме Киссинджера". Якобы когда в 1970-е годы госсекретарю США принесли список правительственных постов ЕС, он был очень недоволен, поскольку не нашел в нем "министра" иностранных дел. Влиятельный политик (и, как считается, один из архитекторов Евросоюза) швырнул список на стол и ворчливо спросил: "Кому мне звонить, если я хочу поговорить с Европой?"
В список было внесено дополнение — появился Верховный представитель Европейского союза по иностранным делам и политике безопасности.
Задавал госсекретарь такой вопрос или нет, сейчас сказать трудно — документов не сохранилось. Однако в 2009 году председатель Еврокомиссии Жозе Мануэль Баррозу во всеуслышание объявил, а Reuters растиражировал: "Когда Генри Киссинджер сделал это высказывание, он был государственным секретарем — должность, которую мы в Европе обычно называем "министр иностранных дел". Поэтому на данный момент не может быть никаких сомнений — государственный секретарь Соединенных Штатов Америки должен звонить Кэти Эштон, поскольку она наш министр иностранных дел".
Таким образом европейские политики вольно или невольно подтвердили причастность американцев к созданию Евросоюза.
Однако с тех пор геополитическая и макроэкономическая ситуации радикально изменились. Возможно, полвека назад Новый Свет действительно был всерьез настроен богатеть вместе со Старым, участвуя в экономическом соревновании с советским проектом. С приходом же Дональда Трампа Америка вознамерилась "вновь стать великой" — похоже, уже за счет своего трансатлантического партнера.
Это означает неизбежную трансформацию ЕС в более компактное пространство наподобие Союза угля и стали, в который целых полвека входили только Франция, Германия, Италия, Бельгия, Нидерланды и Люксембург. Возможно, сегодня в обновленный союз — Соединенные Штаты Европы — будет предложено вступить Австрии, Дании, Финляндии и Швеции.
Но Польшу, Литву, Латвию или Эстонию, как и все остальные остро нуждающиеся в финансовой помощи страны, ни в коем случае не пригласят, даже если каждая из них будет соответствовать Маастрихтским критериям. С некоторых пор финансовая дисциплина перестала быть актуальной.
Если возникнет необходимость поиска новых геополитических союзников, обязательства богатых стран субконтинента по отношению к бедным автоматически перестанут действовать. У Соединенных Штатов Европы просто не окажется лишних денег, чтобы содержать своих восточных соседей, — без трансатлантической интеграции на счету будет каждый евро.
Все говорит за то, что политика выравнивания, благодаря которой бывшие соцстраны и экс-республики СССР получали многомиллиардные дотации, закончится в 2020 году вместе с окончанием последней евросемилетки.
Вот тогда-то и наступит момент истины. К сожалению для стран Балтии, перспективы у них не самые радужные — предстоит научиться жить без финансовых подпорок, вступая в партнерские отношения с такими же небогатыми государствами, как и они сами.
